Основатель и глава движения нестяжателей. Стяжатели против нестяжателей: главные тайны противостояния

Окончательное освобождение Руси от власти Золотой Орды (после «стояния» русских и татарских войск на Угре в 1480 г.) открыло путь к объединению русских земель в единое централизованное государство. Уже великий князь московский Иван III (1462-1505), переставший платить дань Золотой Орде, титуловался как «самодержавец и государь всея Руси». Процесс укрепления и утверждения единой централизованной самодержавной власти заметно усилился в XVI в. при Василии III (1505-1533) и Иване IV Грозном (1530-1584).

В этих условиях в центре внимания русской политико-правовой мысли оказались проблемы осмысления и оценки новых социально-политических реалий в их связи с прошлым и будущим страны, поиски путей и форм утверждения и осуществления единой самодержавной власти, вопросы внутренней и внешней политики формирующегося русского суверенного государства и т. д.

Заметную остроту в тот период приобрела проблема взаимоотношений государства и церкви, особенно вопрос о судьбе церковных владений. Ко времени освобождения Руси от Золотой Орды русская церковь обладала огромным богатством, включая значительную часть пахотных земель в стране. Этому во многом содействовала политика правителей Золотой Орды, которые, стремясь привлечь русскую церковь на свою сторону, признали ее самостоятельность в вопросах веры и культа, неприкосновенность ее собственности и даже освободили ее от дани. Так, один из ханских ярлыков гласил: «А что закон их, и в законе их церкви, и в монастыри, и часовни их, да ничем не вредят их, ни хулят; а кто учнет веру хулить или осуждати, и тот человек не извинится ни чим же и умрет злою смертию». Правда, эта ордынская политика по отношению к русской церкви заметно изменилась после объявления ислама официальной религией Золотой Орды в начале XIV в. (при хане Узбеке), но и после этого русская церковь пользовалась определенными «вольностями» и сумела накопить значительное богатство.

Уже Дмитрий Донской провел некоторые меры по ограничению церковных «вольностей» и «усмирению» духовенства, но без заметных успехов. Попытку секуляризировать стяжания церкви (ее имущество, владения), ее «села поимати и к своим присоедини™» предпринял Иван III. Но Собор 1503 г. в категорической форме отверг подобные претензии светской власти, заявив о неприкосновенности церковного имущества и пригрозив, что все «обидчики» церкви «будут прокляты в сий век и в будущий». И Ивану III пришлось отступить во имя мира с церковью. Светская власть (от Дмитрия Донского до Ивана Грозного и последующих правителей) оказалась в трудном положении: с одной стороны, укрепление самодержавной власти в стране было невозможно без активной поддержки церкви, а, с другой стороны, утверждение централизованной власти требовало преодоления сопротивления оппозиционных сил (в том числе духовенства), закрепления верховенства светской власти над церковью и наделения своей опоры - служилых людей (дворян) земельными наделами за счет секуляризации церковных владений.

Различные аспекты этой проблемы взаимоотношений церкви и государства нашли свое отражение и освещение в полемике между стяжателями и нестяжателями, т. е. сторонниками и противниками церковного стяжания (накопительства, сохранения и умножения церковных владений и богатств).

С обоснованием идей церковного нестяжания выступил Нил Сорский (мирское имя - Николай Майков, ок. 1433-1508), монах Кирилле-Белозерского монастыря, основатель Нило- Сорской обители. Монастырская жизнь, согласно Нилу, должна быть организована по примеру раннехристианских общин: монастырские люди должны вести аскетический образ жизни, избегать «чревообъядения» и удовлетворять «нужные потребы» своим личным праведным трудом. С этих позиций он критиковал стяжание тогдашних монастырей и их обитателей.

В основе стяжательства, по Нилу, лежит порочный помысел «сребролюбия», разрушающий благочестивую жизнь, извращающий душевную веру и губящий тело человека. Он отмечал, что стяжательство - это неправильное обогащение за счет подневольного труда других людей: «по насилию от чужих трудов сбираема». Стяжание означает подмену духовных дел мирскими заботами «о притяжении сел и о содержании многих имений и прочая же к миру сплетения». Все это наносит ущерб вере и ведет к духовному «оскудению» монастырей и церкви.

Развивая эти представления, Нил поддержал предложения Ивана III о секуляризации церковных земель и «глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы черницы по пустыням и кормили бы ся рукоделием, а с ними и пустынники белозер- ские». Церковь, согласно Нилу, должна заботиться о вере и душе людей, а не заниматься мирским стяжательством.

Вместе с тем Нил был противником вмешательства светской власти в вопросы веры и во внутреннюю духовную деятельность церкви. С позиций веротерпимости он выступал за смягчение наказаний за вероотступничество против тогдашней практики казни еретиков и считал, что в делах веры надо действовать убеждением и доводами разума («с рассуждением»), а не жесткими карами.

Нестяжательские идеи Нила Сорского получили довольно широкое распространение. Они были поддержаны и развиты его сподвижником Вассианом Патрикеевым (Косым), который в 1499 г. был сослан в Кирилле-Белозерский монастырь, а в 1509 г. при Василии III вернулся в Москву и энергично выступал за секуляризацию монастырских владений. Церковный Собор 1531 г. осудил его за ересь, и он был сослан в Волоколамский монастырь.

В разработку и развитие нестяжательских идей заметный вклад внес Максим Грек (подлинное имя - Михаил Триволис, ок. 1470-1555). Этот высокообразованный греческий монах Афонского монастыря по приглашению Василия III прибыл в Москву для перевода греческих книг и работы в княжеской библиотеке. За свои нестяжательские взгляды и приписанные ему протурецкие симпатии он дважды (1525 и 1531) осуждался Соборным судом и провел в монастырском заточении двадцать шесть лет.

В своих многочисленных произведениях Максим Грек, восхваляя великого князя московского и русское государство как «преславную державу», вместе с тем остро критиковал «нестроения и безчиния царей последнего жития», политические и бытовые пороки тогдашней русской действительности.

Согласно Максиму Греку, «и власть, и владычество, и господство» имеют божественное происхождение, и правитель царства призван защищать и поддерживать подвластных людей, а не притеснять и губить их. Правители «должны суть бывати крепость и утверждение сущим под их рукою их людем, а не пагуба и смятение безпрестаним». Власть земного правителя должна быть «праведною и богоугодною». Для осуществления такого правления царь должен обсуждать государственные дела в «синклитских советах царских», состоящих из мудрых советников и представителей верхушки общества. Критикуя произвол и неправедный суд, Максим Грек подчеркивал, что правосудие должно вершиться на «основе гражданских законев» (т. е. законов светской власти).

Произвольные правители, творящие неразумные и недостойные царского звания дела, - это не цари, а «мучители вместо царев бывше». Такой правитель, обесчестивший и Бога, и себя, получит от Всевышнего возмездие «достойно своего бездушия и лютости». Будучи сторонником церковного нестяжа- ния, Максим Грек резко обличал и стяжательство правителей - «славолюбцев и сластолюбцев», которые «сребролюбием и лихоимством одолеваеми, лютейше морят подручников всяческими истязаниями».

Максим Грек восхвалял «мир и тишину» между народами и осуждал захватнические войны, особенно между христианскими странами. Правители, ведущие агрессивную политику, по словам Максима Грека, «друг на друга враждебие оплачашеся, друг друга обидяще и кровопролитию радующеся, друг другу навестующе, аки звери всяческими лаянии и луковавствии...». Максим Грек проклинает свое время, «треокаянный сей век», где нет «царей благоверномудренных», правящих по христианским заветам «человеколюбия и благости». Но его не покидает надежда на то, что земные правители «воспримут правду... и отступят всякие злобы и неправды».

Ведущим идеологом церковного стяжательства был Иосиф Волоцкий (в миру - Иван Санин, 1439-1515), основатель и игумен Волоколамского монастыря. Его главное произведение - «Просветитель».

В эволюции его политических взглядов выделяются два периода. При этом необходимо отметить, что в вопросе о стяжательстве его позиция оставалась неизменной: он всегда защищал монастырское и общецерковное стяжание и вместе с тем отвергал личное стяжание со стороны отдельных членов монастыря, проповедовал для них «нищету и нестяжание».

В первый период деятельности Иосифа Волоцкого (примерно до середины 10-х гг. XVI в.) восхваление им монашества и монастырского стяжательства для «богоугодных» дел сочеталось с идеями независимости церкви от княжеской власти и возвышения духовной (церковной) власти над светской властью. Цари, утверждал он, это люди, получившие власть от Бога, и они могут мучить или благодетельствовать людей «телесне, а не ду- шевне»; поэтому «подобает тем царям поклонятися и служити телесне, а не душевне, и воздавати им царскую честь, а не божественную». Подчеркивая превосходство церкви над царем, он утверждал, что «церкови подобает поклоняться паче, нежели царем или князем и друг другу». Причем если царь правит людьми, будучи сам во власти «скверных страстей и грехов», то он - «не Божий слуга, но дьявол, не царь, но мучитель». Такой «злочестивый» царь опасен для всех, так как «за государьское согрешение Бог всю землю казнит».

На основе подобных рассуждений Иосиф Волоцкий формировал положение о непослушании (неподчинении) такому правителю - мучителю: «И ты убо таковаго царя или князя да и не послушаеши, на нечестие лукавьство приводяща тя, аще мучить, аще смертию претить».

Эта позиция Иосифа Волоцкого и его сторонников (иосифлян) получила одобрение церковных соборов 1503 г. и 1504 г., что заставило Ивана III уступить церковной иерархии в вопросе о монастырском стяжании ради церковной поддержки самодержавной власти.

В условиях такого компромисса между церковью и царем Иосиф Волоцкий (во второй период его деятельности) существенно изменяет свою трактовку царской власти и ее взаимоотношений с церковью, проблем единодержавия и т. п. Показательно, что уже в начале этого второго периода (в 1507 г. при Василии III) Иосиф Волоцкий как сторонник московской централизации добивается перевода своего монастыря в «великое государство» (под власть великого князя московского), чтобы избавиться от «удельного насильства» волоцкого князя. За этот шаг Иосиф был отлучен от церкви новгородским архиепископом Серапионом, но церковный собор 1509 г. снял с него отлучение и, более того, осудил действия Серапиона.

Великий князь московский уже характеризуется Иосифом «всея русския государем», царский сан и власть которого определены божественным избранничеством и включают в себя

«милость и суд, и церковное, и монастырское и всего православного христианства власть и попечение». Подчеркивая верховенство царской власти надо всеми, включая церковь, духовенство и удельных князей, он специально отмечает и верховенство царского суда над церковным: «царский суд святительским судом не посуживается ни от кого».

Царь, утверждает Иосиф, подобен человеку, только «естеством», «властию же сана яко от Бога». Царям «от Бога дана держава», и их сам «Бог в себе место избрана земли и на свой престол вознес». Под властью царя, согласно новой трактовке Иосифа, находится не только тело, но и душа подвластных ему людей. В послании к Василию III он наставлял: «Подобает же ти, благочестивый царю, всяко тщаниа и о благочестии имети и сущих под тобою от треволнениа спасати, душевна и телесна, и душевное бо есть треволнение еретичьское учение, телесное же есть треволнение - татьба и разбойничество, хищение, и неправда, и обиды, и прочаа злаа дела».

Обосновывая неограниченную власть царя над всеми, Иосиф ждет от него как «первого отмстителя Христу от еретики» беспощадной борьбы против всех врагов веры и церкви, под которыми имелись в виду прежде всего противники иосифлян- ской политики в церкви. В этом плане программа Иосифа предусматривала расправу с «еретиками» с помощью «царских судов» и «градских» (светских) законов. Он советует царю при розыске и преследовании «еретиков» использовать «благомуд- ростные коварства и прехыщрения» - обыски, пытки, казни как самих «еретиков», так и недоносителей. При этом он утверждает, что «коварства и прехыщрения» (хитрости, обман и проч.) присущи и Богу, сущность которого остается недоступной для человеческого понимания. Поэтому, считает Иосиф, в человеческих делах, включая и действия царя, богоугодное, правильное и доброе - это то, что «в свое время приемлемо». Царь, таким образом, должен руководствоваться лишь соображениями практической и политической целесообразности, а не какими- то высшими (религиозными, моральными, государственно-правовыми и др.) требованиями, принципами и нормами.

В целом развитая Иосифом Волоцким политико-теологическая концепция неограниченной власти богоизбранного царя оправдывала любые его действия и открывала широкий простор для произвола и насилия. Свою наиболее полную и последовательную реализацию эта концепция получила во времена правления Ивана Грозного, постоянно обращавшегося к «Просветителю» Иосифа Волоцкого. Да и последующие русские самодержцы осуществляли «просветительские» наставления волоцкого игумена, этого доморощенного аналога его итальянского современника Н. Макиавелли, тоже большого знатока по части аморальных советов властолюбивым правителям.

Следует отметить, что ведущие представители обоих этих течений, как Нил Сорский и Максим Грек, так и Иосиф Волоц- кий, впоследствии были канонизированы Русской православной церковью и причислены к лику святых.

Материал из Юнциклопедии

Иосифлянами и нестяжателями в исторической литературе называют представителей двух основных течений в русской христианской и общественной мысли, ярко проявившихся в XV-XVI вв.

Иосифляне - сторонники и последователи игумена и основателя Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого (в миру Иван Санин, 1439-1515 гг.). Нестяжательство нашло своего идеолога в лице Нила Сорского (в мире Николай Майков, ок. 1433-1508 гг.), основателя скита на реке Соре, недалеко от Вологды. Оба они причислены к лику святых: Иосиф - вскоре после смерти, Нил - в начале XX в. Нил Сорский оставил после себя наставления своей братии, а Иосиф Волоцкий - составленный им монастырский устав, сочинение против еретиков «Просветитель», послания к великому князю и церковным иерархам.

О Ниле Сорском известно, что еще до пострига он был «списателем книг», т. е. занимался перепиской рукописей. После пострижения в Кирилло-Белозерском монастыре он отправился в Грецию, на гору Афон, центр православного монашества, и жил там продолжительное время именно тогда, когда на Афоне активно переводились на церковнославянский с греческого богословские сочинения. По возвращении он поселился на реке Соре, недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря, куда к нему пришли несколько человек, ставших его учениками. Нил был противником строгого отшельничества, т. е. жизни в одиночку, считая, что в этом случае у инока может возникнуть соблазн гордыни. Он был также и против больших монастырей, полагая, что там у монаха недостаточно возможностей для внутреннего сосредоточения. На учение Нила Сорского значительное влияние оказало религиозно-мистическое течение, получившее название «исихазм» (покой, безмолвие) и признававшее необходимость достижения особого душевного состояния для преображения человека. Основной путь для этого исихасты видели в постоянной внутренней молитве, «умном делании», «умной молитве». Последователями этого течения на Руси были «заволжские старцы» - отшельники и пустынники северорусских, заволжских монастырей. Свое название «нестяжатели» они получили за то, что были противниками монастырской земельной собственности. Сам Нил Сорский писал о том, что инок не должен ничего иметь и тот, «у кого ничего нет, тот не обязан и подаяний делать». Сохранились свидетельства того, что Нил даже говорил об этом на церковном соборе 1503 г.

Его оппонент, Иосиф Волоцкий, отдавая дань уважения монашеской аскезе и «умному деланию», гораздо больше внимания уделял «деланию» в миру, заботе о создании сильной церкви. Личная нестяжательность монаха для него разумелась также обязательной, но монастырь, по его мнению, должен был иметь средства для благотворительности и возможности воспитывать будущих церковных иерархов. Иосиф сам был строгим аскетом, знавшим и вериги, и власяницу, он много лет ухаживал за своим парализованным отцом, жившим в его келье. Но он в то же время заботился об устроении монастыря и ближайшей крестьянской округе, заступался за бедняков, обличал богачей. Однако он заботился прежде всего о человеческой душе, которой «весь мир не стоит». Род Саниных, из которого вышел Иосиф Волоцкий, в четырех известных историкам поколениях дал 14 монахов, и аскетические настроения в этой семье были традиционными, что не препятствовало политической активности Иосифа. На рубеже XIX-XX вв. различие в течениях нестяжателей и иосифлян воспринималось, по словам известного богослова и историка Г. В. Флоровского, как противопоставление «завоевания мира на путях внешней работы в нем или преодоление мира через преображение и воспитание нового человека, через становление новой личности».

Отношение к стяжанию и имению для инока - вопрос духовный, а не экономический или политический, но для мира он легко становился и тем, и другим, особенно для мира христианского. Наиболее яркое выражение разногласия между иосифлянами и нестяжателями нашли именно в вопросе о праве монастырей владеть землями и крестьянами. Здесь в XV-XVI вв. переплетались духовные устремления иноков и их представления о христианской традиции с экономическими и политическими интересами церкви и великокняжеской власти. Земельные владения церкви в средневековой Руси были немалыми и представляли для государства значительный интерес, но не менее государство было заинтересовано в союзе с церковью и ее поддержке. Нестяжательская позиция в экономическом отношении устраивала государство больше, но политическая активность иосифлян давала возможность более прочного союза с церковью. Отношение же иосифлян к государству сформировалось, в частности, в ходе борьбы с еретическими движениями, где Иосиф Волоцкий и его сторонники занимали более активную позицию, чем нестяжатели. После того как великокняжеская власть пошла на казнь еретиков в 1504 г., Иосиф Волоцкий начинает ее поддерживать, подчеркивая идею власти как Данной от Бога (см. Еретические движения на Руси). Сам Нил Сорский в политической борьбе своего времени участия не принимал, его монашеское учение было перенесено в политику его учеником, Вассианом, опальным князем Патрикеевым, насильственно постриженным в монахи. Вассиан в первой трети XVI в. и был основным политическим оппонентом иосифлян в вопросах о монастырских владениях и соотношении светской и церковной власти. На позициях нестяжательства стоял и приехавший на Русь из Греции ученый монах Максим Грек, известный своими публицистическими произведениями.

И Вассиан, и Иосиф были сторонниками сильной церкви, но Вассиан мыслил ее прежде всего как духовную силу, Иосиф же считал необходимым подкрепить ее и мирскими средствами. В этом поединке победили иосифляне - на соборе 1531 г. Вассиан был осужден. Однако последователи Иосифа Волоцкого позднее столкнулись с тем, что церковь оказалась в зависимости от государства, располагавшего большими экономическими и политическими возможностями в подчинении себе всех сил общества.

До определенного момента на Руси практически не было серьезных конфликтов и расправ на религиозной почве. В то время, как на католическом Западе распространялась печально известная Святая Инквизиция , а страны вроде Чехии или Франции были раздираемы религиозными войнами между разными течениями латинян и протестантов, в Московской Руси безраздельно властвовало православие. Догматы Православной Церкви казались незыблемыми, однако к концу XV века и у нас произошел раздор по поводу ряда касающихся внутрицерковной жизни вопросов, который вскоре обернулся большой кровью.

Вконтакте

Одноклассники

Аргументы сторон

В XV-XVI веках в церковной среде произошел конфликт из-за собственности монастырей, вследствие чего православные разделились на два непримиримых лагеря :

• нестяжателей
• иосифлян.

К нестяжателям относятся монахи-последователи лидера учения святого старца Нила Сорского , выступавшие против того, чтобы Церковь обладала каким-либо имуществом. При монашеском постриге инок дает обет нестяжания, подразумевающий абсолютный отказ от имущества и жизнь в уповании на Божью волю, и потому наличие земель у монастырей нестяжатели считали нарушением монашеских обетов.

К князю же ученики Нила Сорского относились с уважением, почитая его справедливым, мудрым и потому достойным лично распоряжаться церковным имуществом. Поэтому земля и здания, принадлежавшие Церкви, должны были быть, по их мнению, переданы в руки государства, дабы оно могло укрепить свои границы и выплатить дворянам деньги за службу.

Взамен же нестяжатели желали получить у правительства возможность свободно высказываться по различным вопросам, связанным с религией. Монахи же должны были, оставшись без имущества, полностью оставить все мирские дела и заниматься только «умным деланием», т.е. молитвой. Добывать себе пропитание позволялось исключительно своим трудом или подаяниями . При этом сами монахи должны были давать милостыню любому, кто бы их ни попросил.

В свою очередь, сторонники основателя Иосифо-Волоколамского монастыря, преподобного Иосифа Волоцкого, названные иосифлянами по имени своего предводителя, считали, что церковь должна обладать всем своим имуществом , в том числе библиотеками, хозяйствами, церковной утварью. Это было необходимо для того, чтобы Церковь впоследствии могла вести следующую деятельность :

• осуществлять миссионерские задачи,
• творить милостыню,
• поддерживать бедных людей,
• снабжать народ продовольствием в неурожайные годы.

К правителю же иосифляне относились как к наместнику Бога на земле и потому считали, что ответственность перед народом он должен сочетать с ответственностью перед Церковью.

Еще одним моментом, в котором расходились мнения нестяжателей и иосифлян, был вопрос об исправлении сторонников еретических учений. На Руси в ту эпоху широко распространилась т.н. «ересь жидовствующих», и православные пастыри должны были придумать, как обеспечить в христианском мире воцарение каноничной формы исповедания. Иосиф Волоцкий полагал, что необходимо вести борьбу с ересью путем физического воздействия на еретиков вплоть до сожжения заживо на кострах .

В свою очередь, Нил Сорский считал, что Бог ждет не смерти грешника, но его раскаяния, и потому отрицал возможность применения смертной казни против еретиков, проявляя христианское милосердие. Тех же, кто упорно не желал оставить ересь, старец предлагал изолировать от общества или выслать заграницу, но не лишать их жизни .

Развитие и усугубление конфликта

Роль княжеской власти в споре

Учитывая огромное влияние христианства на политику европейских государств, в том числе и Московской Руси XV-XVI веков, неудивительно, что эти споры стали занимать умы высоких государственных мужей. Невеликая по площади Московская Русь не могла обеспечить всех дворян достойными земельными наделами, и потому глава княжества Иван III поначалу склонялся на сторону готовых предоставить для этого церковные земли нестяжателей. Википедия сообщает, что по мере того, как обличалось всё больше чиновников и дьяков, приверженных ереси жидовствующих, симпатии князя по отношению к иосифлянам возросли. Тем не менее, почти до последних дней своей жизни, Василий Иванович изъявлял желание получить церковное имущество в госсобственность .

Формально борьба нестяжателей и иосифлян не имела негативных последствий для Церкви. Оба движения находились в евхаристическом общении и единении, фактов неприязни между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским обнаружено не было. Противостояние двух церковных групп резко обозначилось на соборе 1503 года , где представители обоих течений решительно осудили ересь жидовствующих, но так и не смогли найти консенсуса по вопросу о применении наказания для еретиков. Иосифляне, составлявшие большинство на этом соборе, сумели отстоять свою позицию в вопросе и об имуществе Церкви.

Когда в 1500 году князя Ивана III сразила тяжелая болезнь, помогать править княжеством ему стал сын от второй жены Софьи Палеолог Василий Иванович. Иосиф Волоцкий оказывал колоссальное воздействие на княжича, и спустя четыре года, Василий Иванович, Иван III вместе с собором епископата вынесли решение не в пользу еретиков .

После этого на Руси, по сути, появился доморощенный аналог католической Святой Инквизиции . Жертвами костров становились как простой люд, так и влиятельные чиновники и купцы, заподозренные в ереси. Некоторых, вместо сожжения, приговаривали к длительному тюремному заключению, которое они, как правило, не переживали. Следствием этого стало то, что партия иосифлян оказалась в фаворе .

Еще одной причиной того, что нестяжатели остались не у дел, стал сложный период в личной жизни князя Василия III. Ему с первой женой, Соломонией Сабуровой, никак не удавалось завести детей. Это стало причиной тому, что князь развелся с женой и сочетался брачным союзом с Еленой Глинской (будущей матерью Ивана Грозного). Сабурову же, против её воли, заточили в монастыре, где она и скончалась 18 декабря 1542 года (канонизирована в лике преподобных в 1984 году).

Глава нестяжателей, известный православный деятель, князь Василий Иванович Патрикеев (в иночестве Вассиан), обличил Василия III в этом поступке, поскольку христианские каноны запрещают разводиться с женой, если она не совершила измену. Василий III разгневался на инока, но идти на открытое противостояние не решился, посчитав, что со временем вся эта история забудется.

Однако, в скором будущем, князь спровоцировал еще один конфликт, который повысил накал борьбы между нестяжателями и иосифлянами. Вызвав в Москву из Чернигова представителей княжеского рода Шемячичей, недавно перешедших на службу московскому князю от короля польского Сигизмунда I, Василий Иванович приветливо их встретил, но вскоре арестовал и отправил в тюрьму. Столь низкий и подлый поступок вновь не остался без внимания Василия Патрикеева, и инок снова во всеуслышание осудил предательство князя. Василий III отказался терпеть обличителя и инока силком заточили в Иосифо-Волоколамском монастыре у иосифлян, где он и умер (по некоторым сведениям, был отравлен).

В качестве официальной причины ареста Вассиана объявили, что он якобы впал в ересь и отвергал учение о двойственной – божественной и человеческой – природе Иисуса Христа, признавая за Ним лишь божественную сущность. После этого идеология иосифлян утвердилась в качестве главенствующей в Русской Православной Церкви .

Окончательная победа иосифлян

В 1551 году на Стоглавом соборе священник Сильвестр пытался высказать предложение об ограничении земельных наделов у церквей и монастырей, но иосифляне, занимавшие на соборе лидирующие позиции, не приняли этого утверждения. Также иосифляне стали одними из идеологов введения опричнины во второй половине XVI века . Впоследствии это привело к тому, что репрессии Ивана Грозного развернулись и против самой Церкви. Жертвами её стали множество священников и монахов, в том числе и митрополит Филипп (Колычев), один из наиболее известных иосифлян. Википедия сообщает о 4,5 тысячах жертв опричников.

Именно иосифляне окутали институт княжеской власти на Руси ореолом божественного происхождения (что затем закрепилось и за монаршим родом Романовых). Рассуждая, что после гибели Византии и падения Константинополя в 1453 году единственным в мире оплотом православия осталась Русь, последователи Иосифа Волоцкого в 1589 году сумели добиться обретения Московской митрополией статуса патриархии . Они также способствовали появлению идеологической концепции «Москва – Третий Рим». Это смогло повысить авторитет государства на международной арене.

Сомин Н.В.

Узловое событие русской истории. Спор «стяжателей» и «нестяжателей» как магнит притягивает мыслящих людей. И публицисты и историки, верующие и неверующие, чувствуют, что это – узловое событие, хорошенько разглядев которое можно будет подобрать ключ ко всей русской историософии. В этом эпизоде столкнулись земное и небесное, личное и социальное, государственное и церковное. А результаты борьбы надолго, может быть, навсегда определили духовную траекторию России.

Для профессиональных историков этот эпизод оказался далеко не простым. От XVI в. сохранилась целая россыпь публицистических сочинений, но относительно их датировки и атрибуции историки не могут прийти к единому мнению. Конечно, решить эти вопросы публицистам – дело безнадежное. А потому единственный выход – не стремиться к непротиворечивой реконструкции событий, а рассматривать известные сведения интегрально, как некий «миф», на основании которого, тем не менее, постараться духовно осмыслить всю коллизию.

Нил и Иосиф. «Противоположность идей и духовных направлений Нила Сорского и Иосифа Волоцкого привели в брожение все русское духовное общество начала 16-го столетия» - так пишет известный русский философ Георгий Федотов, много занимавшийся историей русской духовности.

Св. Нил Сорский, из аристократической семьи Майковых, прошел аскетическую школу Афона. Свое понимание того, как должно жить монашество, Нил зафиксировал в сочинении «Предание и устав» . Там впервые в русской христианской литературе подробно описан созданный восточным монашеством путь «умного делания». Это путь св. Нил исповедывал и своей жизнью в устроенном им на р. Соре ските – крохотной церкви и нескольких келий вокруг, где в 1490-х годах селятся вместе с Нилом, его единомышленники - «заволжские старцы». Все ориентировано на безмолвие, изучение Писания и молитву. Общей трапезы нет. Каждый старец ведет свое убогое хозяйство, кормится своим трудом. Допускается продажа «трудов своих рукоделия» (за малую цену) , и «милостыня от христолюбцев нужная, а не излишняя». Наконец, «церкви не украшати» и никаких ценных вещей в келлии «не подобает имети». Иначе говоря, нестяжание – как личное, так и коллективное. Причем, настолько радикальное, что «не подлежит творити милостыни» , ибо «нестяжание вышше есть таковых подаяний» и монах должен творить «душевную милостыню» (помогать брату словом), а не «телесную». Ясно, что Нил видит свою задачу лишь в исправлении жизни монашества духовной жизни ради. Какая либо деятельность на социальном поприще ему чужда.

Воззрения же св. Иосифа Волоцкого были существенно иными. Он считал, что можно прекрасно сочетать личное нестяжание монахов с богатством всего монастыря. Эти идеи Иосиф сумел воплотить в основанном им Успенском монастыре в Ламском Волоке. Особенно характерна установленная в монастыре система поминовений. Практичный Иосиф помимо синодика (который зачитывался а притворе) ввел еще «вседневные упоминания», которые зачитывались священником на проскомидии с выниманием частиц из просфоры. Вседневные упоминания стоили очень дорого: «ввек» за вклад более 50 рублей за душу, а за меньший вклад – по принципу «год за рубль». Непонимание этой системы вкладчиками приводило к конфликтам. Так, княгиня Мария Голенина была возмущена тем, что вседневно не поминают ее мужа и двух сыновей, хотя она вложила значительные суммы. Отвечая ей, Иосиф спокойно указывает, что ее вклады были за синодик. Что же касается вседневного поминания, надо за семь лет вложить 20 рублей. И не надо называть это «грабежом» - таков «монастырский обычай», и воля княгини ему следовать или нет . Так что снисхождения не делалось даже по отношению к «своим» (сын Голениной был иноком Волоколамского монастыря). Отсюда видно, что дело поминовений было поставлено в монастыре на солидную коммерческую основу.

Кроме того, благодаря исключительному авторитету, полученному Иосифом в борьбе с ересью жидовствующих, в монастырь на помин души часто вкладывали не только деньги, но и значительные земельные наделы с селами. В результате Волоколамский монастырь за короткое время стяжал огромные материальные богатства. Но эти богатства были общими: каждый монах имел минимум личных вещей (количество которых, впрочем, зависело от его духовного возраста). Кроме того, особенность воззрений св. Иосифа состояла в том, что богатства своего монастыря он широко использовал на благотворительные цели. В голодные годы от монастыря кормились до семи тысяч человек монастырских крестьян, а обычно – 400-500 человек, «кроме малых детей», причем для этого монастырь продавал скот и одежду и даже залез в долги; для беспризорных детей был построен приют .

Действительно, «духовные направления» свв. Нила и Иосифа были существенно различны. Но надо отметить, что фактов вражды или неприязни между этими русскими святыми историки не находят.

Собор 1503 г. Этот церковный Собор, казалось бы, противоречит только что сделанному утверждению. В «Письме о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей» - одном из «иосифлянских» сочинений – красочно рассказывается о столкновении между Нилом и Иосифом, причем, - перед лицом великого князя Ивана III. Уже Собор подходил к концу, но тут поднялся Нил и стал говорить, «чтоб у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием» . Однако, против восстал Иосиф Волоцкий: «Если у монастырей сел не будет, как тогда честному и благородному человеку постричься? Если же не будет честных старцев, откуда взять на митрополию или архиепископию, или епископа на всякия честные власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание» . Как утверждает «Письмо о нелюбках», в конце концов «князь великий Иосифа послушал» и села остались за монастырями. Однако, историки не склонны представлять все так просто, как виделось автору «Письма» (под которым, кстати, видят племянника Иосифа Досифея Топоркова).

Дело в том, что к моменту Собора 1503 г. Церковь накопила значительные земельные богатства. Некоторыми историками указывается, что к середине XVI в. Церкви принадлежало до 1/3 обрабатываемых земель. Правда, А. Плигузов показал , что эти сведения имеют источником недостоверное свидетельство англичанина Климента Адамса, никогда Россию не посещавшего. Впрочем, в цифре 1/3 удивляться не приходится, поскольку она стала стандартной оценкой церковного землевладения в средневековье и мелькает во множестве сочинений о самых различных периодах и странах. Новейшие источники дают значительный разброс оценок - от 16% до 4.7% , но обоснований никаких не приводится. Но во всяком случае несомненно, что эти земли в основном были в центральных областях Руси. А главное, это не просто земли, а земли с деревнями, крестьяне которых административно и судебно подчинены епископу или крупным монастырям.

Можно указать две причины, благодаря которым земельная собственность Церкви и прежде всего – монастырей возросла до значительных размеров. Во-первых, долгое время – весь период татарского ига – благодаря толерантной религиозной политике татар, Церковь была полностью освобождена от выплаты дани. Лишь Василий I вводит постоянное финансовое обложение Церкви . А во-вторых , всплеск вкладов в монастыри был обусловлен и распространением на Руси поминальной практики, введенной еще в XIV в. св. митрополитом Киприаном . Настоящий «бум» поминовений начался в конце XV в. в связи с напряженными эсхатологическими ожиданиями конца света в 1492 г. Особенно быстро богатели монастыри, ибо туда вкладывали не только деньги, но деревни. Причем, это характерно не только для Успенского Волоколамского монастыря, но и для Троице-Сергиевой лавры, Кирилло-Белозерского монастыря и ряда других крупных обителей.

Такая ситуация сильно заботила великого князя Ивана III, ибо монастырские земли с точки зрения государства оказывались бесполезными. А потому верховная власть была очень не прочь забрать их себе и раздавать «служилым людям» в «кормление». Иван III, завоевав Новгород, так и сделал: отобрал земли у многочисленных новгородских монастырей и передал их дворянам. Естественно, что он намеревался содеять аналогичное и в масштабах всей страны. Попытка такой секуляризации, первая в истории Руси, произошла на Соборе 1503 г. В найденном во второй половине XX в. источнике «Слово иное» инициатива постановки вопроса о монастырском землевладении на Соборе принадлежит не Нилу, а Ивану III: «восхоте князь великий Иван Васильевич у митрополита и у всех владык, и у всех монастырей села поимати и вся к своим соединити. Митрополита же и владык и всех монастырей из своей казны деньгами издоволити и хлебом изоброчити из своих житниц» . Ивана III поддержали его сыновья и некоторые дьяки; роль же св. Нила сводилась лишь к частной беседе с Иваном III, где Нил выказался против монастырских сел. Так или иначе, но несомненно, что св. Нил не был полемистом, и если он и был на Соборе и высказал там свое мнение, то только под нажимом верховной власти.

Конечно, Иван III, «великий макиавеллист» по выражению Александра Янова, рассчитывал на победу в споре с Церковью. Но иерархи не собирались сдаваться. «Соборный ответ» - сочинение, в котором некоторые историки видят протоколы Собора, - рисует нам яркую картину сражения. Сначала митрополичий дьяк Леваш Коншин прочитал перед Иваном IIIсоставленный участниками Собора ответ, полный цитат из Библии, ссылок на св. отец и на татарские ярлыки. Ивана этот ответ не удовлетворил. Тогда «сам митрополит Симон с всем освященным собором» идут к Ивану III и несут скорректированный ответ, где еще больше цитат из Библии. Но и этот «заход» не убедил великого князя. Наконец, Леваш читает перед Иваном III третий вариант, в котором имеется вставка о церковных владениях при рюриковичах: «тако ж и в наших русийских странах, при твоих прародителях великих князьях, при в.к. Владимире и при сыне его в.к. Ярославе, да и по них при в.к. Всеволоде и при в.к. Иване, внуке блаженного Александра… святители и монастыри грады, волости, слободы и села и дани церковные держали» . Тут Иван отступил. Янов считает, что именно этот аргумент оказался решающим: «Надо отдать должное соборным старцам. Против Ивана выдвинута была самая тяжелая идеологическая артиллерия. На «руссийскую старину» ни разу не поднял он руку за все долгие сорок три года своего царствования… В отличие от исследователей позднейших времен, иерархия точно нащупала его ахиллесову пяту. И оказался великий князь перед нею беззащитен» .

В «Слове ином» есть интересный эпизод, проливающий, может быть, свет на отступление великого князя. Еще до начала Собора Иван III затребовал у Троице-Сергиевой лавры грамоту на монастырское село Илемна (которое он сам отдал лавре на помин души его тетки Евфросиньи), ибо до него дошли сведения о жалобах крестьян на монахов. Иван решил забрать обратно это село, продемонстрировав, что он волен возвратить свое, если оно неправедно используется. Серапион, игумен лавры, будущий святитель Новгородский, не мог не подчиниться, но решил возвратить грамоту демонстративно, организовав громадный крестный ход со старцами, «которые из келии не исходят», и духовенством «овии на конех, инии же на колесницах, инии же на носилах». Но лишь только процессия двинулась, произошло «посещение от Бога на великого князя самодержца: отняло у него руку и ногу и глаз» . Насельники Троицы видят в этом событии чудо, историки относятся к нему скептически, но в летописях можно найти и точную дату начала болезни Ивана III: 28 июля 1503 г. Не исключено, что инсульт великого князя и предопределил результаты Собора.

Вассиан Патрикеев. Итак, Церковь сумела отстоять свои земельные владения перед государством. Но внутри Церкви конфликт только начал разрастаться. Образовались две «партии» - «стяжателей» и «нестяжателей», поддерживавших взгляды на монастырские имения соответственно Иосифа и Нила. У нестяжателей выдвинулся новый лидер - чернец Вассиан Патрикеев. Личность Вассиана чрезвычайно интересна. Высокопоставленная боярская семья Патрикеевых попала в опалу Ивану III, в результате чего 30-летний князь Василий Патрикеев, уже известный дипломат и воевода, был насильственно пострижен с именем Вассиан и стал насельником Кириллова монастыря, сблизившись там с Нилом Сорским. Вассиан становится ярым нестяжателем, организует свой скит и почитает Нила как своего учителя. В 1508-1510 гг. в судьбе Вассиана происходят изменения: умирает Нил (1508 г.), игуменом московского Симонова монастыря становится сочувствовавший нестяжателям Варлаам, который, видимо, и поучает у великого князя Василия III разрешение перевести Вассиана в Симонов. В Москве Вассиан быстро сближается с Василием III, который вначале своего правления пытался проводить секуляризационную политику своего отца. А после того, как в 1511 г. Варлаам становится митрополитом, для Вассиана наступает звездный час. Почувствовав силу, он начинает яростную полемику с Иосифом и его последователями – сначала об отношении к покаявшимся еретикам, а затем и по поводу монастырских земель. Вассиан ратует за то, чтобы монастырям «сел не держати, ни владети ими, но жити в тишине и безмолвии, питаясь своима рукама» и финансируясь епископскими кафедрами.

С 1515 г., в связи с составлением своей «нестяжательной» «Кормчей», Вассиан начинает подробные изыскания канонических оснований нестяжательства. И тут его ожидает неудача – никаких канонов, в которых бы был ясно выражен запрет на владения монастырей селами он не обнаруживает. Наоборот, он встречает правила, в которых упоминаются села, а также экономы-монахи, в обязанности которых входит управление ими. Но в своей полемике князь уже зашел слишком далеко, и он пытается не потеряв лица выйти из щекотливого положения. Для этого он привлекает прибывшего в 1518 г. в Москву Максима Грека. Так, важное слово «проастион» в греческих текстах обычно означает землю с селами. Максим переводит это слово формально - как «приградие сельное», а Вассиан уже добавляет, что это «пашни и винограды, а не села с житейскими христианы» . Следует отметить, что ничего удивительного в неудаче Вассиана нет. Действительно, византийская Церковь в имущественном вопросе стояла на «общепринятых» позициях, согласно которым богатство само по себе непредосудительно, а потому владение им, даже монастырям, даже в виде «сел с житейскими христаны» допустимо. Правда, она никогда этот взгляд четко не формулировала, и чтобы это понять Вассиану пришлось затратить немало труда. И он смело признает этот факт: «Есть в святых правилех супротивно святому Евангелию и Апостолу и всех святых отец жительству» .

Но земной успех недолговечен. Василий III решил, по бесплодности своей жены Соломонии, развестись с ней, на что не было никаких канонических оснований. Видимо, Варлаам благословить это отказался, и тогда Василий стал искать другого, более сговорчивого митрополита. И нашел его в лице твердого стяжателя, игумена Волоколамского монастыря Даниила. Надо полагать, Василий и Даниил договорились об обмене нестяжателей на развод. В 1523 г. Варлаама отправили в ссылку в Кириллов, Соломонию постригли, а новому митрополиту Даниилу был дан карт-бланш на расправу над нестяжателями. В 1525 г. был осужден Максим Грек, а в 1531 г. наступил черед и Вассиана. Даниил сумел обвинить его в целом букете ересей и сослать его в Волоколамский монастырь, где, по свидетельству кн. Курбского, «презлые иосифляне» «по мале времени его уморили» .

Так что же хотел сказать своей деятельностью Вассиан? Известный публицист Вадим Кожинов относится к «князю-иноку» резко отрицательно. Относительно побудительных мотивов его деятельности он пишет: «князя лишили его громадных земель, и он стал бороться против крупных землевладений церкви» . Кожинов отмечает, что Вассиан – псевдоученик Нила: «Вассиан превратил глубокое духовное учение о «нестяжании», которое исповедывал преподобный Нил Сорский, в чисто политическую программу и даже в козырную карту в своей собственной борьбе за власть» . Думается, что эта оценка несправедлива. Вассиан – правдолюбец, бесстрашно следующий раз понятой им истине. Но к сожалению эта честность позиции не была подкреплена молитвенным настроем, вследствие чего его деятельность была сопряжена с изрядной долей страсти.

Максим Грек. Св. Максим Грек (+1555) канонизирован Церковью в 1988 г. В отличие от Вассиана, в его лице можно видеть христианина, гармонично сочетавшего большую ученость, молитвенный настрой и гражданскую позицию. Личность эта безусловно оригинальная. Бывший доминиканец, почитатель Савонаролы, затем инок Святой Горы, он приезжает в 1518г. в Москву как переводчик Писания. Максим переводит толкования Златоуста на Евангелия от Иоанна и возглавляет «команду», которая переводит Златоустовы толкования на Матфея и, составленные в основном по Златоусту, толкование на Деяния. Таким образом, российское общество оказалось ознакомленным с подлинным святоотеческим учением по имущественному вопросу. Однако, рассматривая монастырский быт на Руси, он вдруг обнаруживает, что западные картезианские монахи живут более строгой жизнью: «несть у них ничтоже свое, но вся обща, нестяжание же любят» . Также и афонские монастыри «без имениих, рекше без сел живут, одными своими рукоделии и непрестанными труды» (цит. по). Наоборот, русские монастыри не только имеют села, но и дают деньги в рост окрестным крестьянам. Последнее особенно возмущает Максима, ибо деньги отдавались «за пять шестой», а если долг не отдавался, то монастырь забирал землю должника . Под впечатленпием российских реалий и под влиянием контактов с Вассианом Патрикеевым, Максим становится крупным публицистом. В этом смысле интересно его «Стязание об иноческом жительстве», где приводится спор Любостяжательного (Филоктимона) с Нестяжательным (Актимоном). Там, кроме обличения «тягчайших ростов» имеется такой любопытный фрагмент:

Люб.: «Ничтоже бо един от нас свое что стяжает, но вся бо обща всем».

Нест: «…ничемже различающе сего, еже аще мнози неции со единою блудницею беззаконно сочетаеми, таже о сем поношаеми, отвещевает кождо о себе глаголя: ни едино ми отсюду согрешение, ибо она есть общее достояние всех» .

Здесь Максим едко высмеивает порядки, заведенные в иосифлянских монастырях, в которых стяжание и благополучное жительство превратились в самоцель.

Неудивительно, что митрополит Даниил страстно возненавидел Максима и скоро устроил над ним суд, где помимо обвинений в ереси (основанных на несовершенном знании Максимом русского языка) ему были вменена и измена в пользу Турции. Максим был отлучен от причастия и отправлен в Волоколамский монастырь без права писать. В 1531 г. Максима еще раз судили - вместе с Вассианом, обвинив их обоих в антицерковной нестяжательской позиции . Позже режим его содержания был ослаблен, но обвинения против него так и не были сняты.

Два образа Церкви. Известный специалист по церковному имущественному вопросу проф. Н.Д. Кузнецов с своем докладе 1906 г. Предсоборному присутствию замечает: «Столкновение между Нилом и Иосифом носило частный характер – только о имуществе монастырей, а потому несущественно» . С этим трудно согласиться. Да, формально споры шли лишь о монастырских селах. Но неизбежно за этим встают исключительной важности вопросы о идеальном устроении имущественной стороны Церкви и Ее роли в социальном развитии страны.

Экстраполируя скитскую идеологию св. Нила Сорского, можно представить вполне определенную социальную «модель» Церкви (хотя сам св. Нил был от такой постановки вопроса далек). Полное личное и коллективное нестяжание должно резко повысить духовный уровень Церкви, служители которой имеют нравственный, а не канонический авторитет. Такая старческая, нравственно безупречная, молитвенная, вобравшая в себя и древнюю традицию пустынножительства и новые веяния исихазма, Церковь должна стать подлинной духовной водительницей людей всех сословий – от крестьянина до Великого князя.

Иначе себе представляет Церковь св. Иосиф Волоцкий. Церковь, имеющая большие материальные средства, а значит – независимая от государства (хотя и тесно сотрудничающая с ним в рамках «симфонии»); Церковь с жесткой дисциплиной, сильным епископатом и множеством богатых монастырей; Церковь-орден, где послушание является главной добродетелью; Церковь, которая стремится и к высокой духовности, и к широкой благотворительности – такая Церковь, по мысли Иосифа, должна быть не только духовным вождем народа, но и социально-образующей силой русского государства.

Последнее наиболее интересно и требует комментариев. Часто рисуют портрет Волоцкого игумена как начетчика, виртуозного мастера демагогически использовать Писание, как человека, приверженного внешней дисциплине в ущерб духовности, противопоставляя Иосифа проповеднику «умного делания» св. Нилу. Но справедлив ли такой образ? Сергей Александрович Зеньковский, крупный историк русской духовности, выдвигает очень интересное предположение: Иосиф Волоцкий ратовал за сохранение сел за монастырями потому, что имел в виду глобальные социальные преобразования, когда монастыри примут под свою опеку большую часть русских деревень. Монастыри, по мысли Иосифа, должны стать главным институтом распределения богатств, которые они получают в виде пожертвований, между бедным крестьянским людом. По сути дела это не что иное, как грандиозная попытка воцерковить всю социально-экономическую сферу путем вбирания всего мирского хозяйства в монастырское. Зеньковский пишет: «Не будет преувеличением назвать Иосифа Волоцкого христианским социалистом, стремившимся во имя Бога превратить всю Русь в одну монастырскую общину иноков и мирян» . Конечно, вся концепция Зеньковского – лишь гипотеза. На нее работает общий характер деятельности св. Иосифа Волоцкого, но каких либо текстов из его сочинений, говорящих о его глобально-социальных чаяниях, не находят. Однако, если гипотеза Зеньковского верна, то поражающий воображение замысел Волоцкого игумена рисует нам совершенно другой образ – широко мыслящего человека, который в хорошо налаженной системе сбора денег за поминовения видел не механизм обогащения, а средство социального служения ближнему. В замысле св. Иосифа Волоцкого можно видеть еще одну – удивительную - попытку русского духа преодолеть падшесть мира сего.

Нельзя не обратить внимание на подлинную трагичность спора. Взгляды св. Нила в Церкви не возобладали. Его последователи – нестяжатели - разгромлены: Вассиан, Максим Грек и ряд других осуждены церковным судом. Иосиф Волоцкий умирает в 1515г., долгое время будучи в опале у Василия III, так и не увидев осуществления своего замысла. Получается, что в споре не выиграли ни Нил, ни Иосиф. Победили третьи - «иосифляне», для которых земельные владения были источником безбедной жизни и гарантом их экономической независимости от государства. Их победой пресеклись два благодатных направления – молитвенно-созерцательное и социально-деятельное, направления вовсе не противоположно-альтернативные, и синтез которых позволил бы поставить церковное строительство на подлинно христианскую основу. Теперь же остались две силы – «иосифлянская» Церковь и государство, стремящееся эти «стяжания» присвоить себе. И дальнейшая история во многом разворачивается как противоборство между этими силами. Ближайший поединок – Стоглавый Собор 1551 г.

Стоглавый Собор. Это был «Собор победителей». Стяжатели сумели значительно увеличить церковные земельные владения. Но вот духовный уровень монастырской жизни оставлял желать лучшего. Об этом свидетельствуют царские вопросы Стоглаву, например: «В монастыри поступают не ради спасения свой души, а чтоб всегда бражничать. Архимандриты и игумены докупаются своих мест, не знают ни службы Божией, ни братства… прикупают себе села, а иные угодья у меня выпрашивают. Где те прибыли и кто ими корыстуется?.. И такое бесчинение и совершенное нерадение о церкви Божией и о монашеском строении… На ком весь этот грех взыщется?» . Отсюда видно, что нестяжательская партия еще не была окончательно разгромлена, но теперь она открыто не выступает и прячется за царскую власть. Собор, естественно, ополчился на нарушителей монашеского благочестия, но в то же время полностью подтвердил неприкосновенность монастырских сел, а молодой царь Иван IV ввязываться в борьбу пока не стал. И в дальнейшем – во второй трети XVI в. - наблюдается беспрецедентный рост церковного землевладения, так что к смутному времени пресловутая оценка «1/3» уже не кажется невероятной.

Конечно, земельные владения позволяли Церкви в определенной мере оставаться независимой от государства, два века не позволяя ему превращать «симфонию» в фарс. Но закон «чем больше имений, тем ниже духовная жизнь», неверный в частностях, всегда оправдывается статистически. Зная это, Г.П. Федотов оригинально показывает печальную судьбу русской духовности – через статистику канонизаций русских святых XVI-XVII вв. Привлекая списки Е.Е. Голубинского, он дает такую картину канонизации преподобных (монахов): «на первую половину XVI века падает 22 святых, на вторую – 8; на первую половину XVII – 11, на вторую – 2. В XVII веке убыль идет резко и равномерно. По четвертям XVII века соответствующие цифры дают: 7, 4, 2, 0. (…) Василий III и даже Иван Грозный имели возможность беседовать со святыми. Для благочестивого Алексея Михайловича оставалось только паломничать к их гробницам» . Так наглядно рисуется угасание традиции Нила Сорского.

Что же касается социального проекта Иосифа Волоцкого, то он так церковной традицией и не стал. Социум в России строился двояко: сверху через государство и снизу через крестьянские общинные порядки, причем в поддержании последних Церковь играла лишь косвенную роль. С властью же у Церкви отношения складывались драматично: потерпев неудачу в лихой атаке, государство начало планомерную осаду церковной имущественной твердыни, которая завершилась «Указом» 1762 г. императрицы Екатерины, лишившим Церковь практически всех земельных владений.

Литература

1. Алексеев - Алексеев А.И. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV – начала XVI вв. – СПб: Алетейя, 2002. – 352 с.

2. Плигузов - Плигузов А.И. Полемика в русской церкви первой трети XVI столетия. – М.: «Индрик», 2002. – 424 с.

3. Янов - Янов А. Л. Россия: у истоков трагедии 1462-1584. Заметки о природе и происхождении русской государственности. – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 559 с.

4. Кожинов - Кожинов В.В. История Руси и русского слова. Опыт беспристрастного исследования. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 512 с.

5. Федотов 1990 - Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – М.: Моск. рабочий, 1990. – 269 с.

6. Федотов 1994 - Федотов Г.П. Трагедия древнерусской святости // Г.П. Федотов. О святости, интеллигенции и большевизме. Избранные статьи. Спб., изд. Спб. ун-та, 1994. - с.35-51.

7. Нил Сорский - Нил Сорский. Предание. Устав./ Вступительное слово Борковой-Майковой. 1912. – 91 с.

8. Иконников - Иконников В.С. Максим Грек и его время. – Киев: 1915. – 604 с.

9. Казакова 1970 - Казакова Н.А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI века. – Л.: Наука. 1970 – 300с.

10. Кузнецов - Н.Д. Кузнецов. К вопросу о церковном имуществе и отношении государства к церковным недвижимым имениям в России. 1907. - 102с.

11. Хрущев - И. Хрущов. Исследование о сочинениях Иосифа Санина преподобного игумена Волоцкого. 1868г. – 266 с.

12. Казакова 1960 - Н.А.Казакова. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.-Л. Изд. АН СССР. – 1960. – 358 с.

13. Зеньковский С. - Зеньковский С. А. Преп. Иосиф и иосифляне. // Вестник (Париж), Т. XC, 1956 – с.23-32.

14. Синицына - Н.В. Синицына. Максим Грек в России. - М.: Наука,1977. – 332 с.

15. Максим Грек, «Повесть» - Максим Грек. Повесть страшна и достопамятна и о совершенном иноческом житии// Сочинения преподобного Максима Грека. Ч. III, – Казань, 1897 – с.145-167.

16. Максим Грек, «Стязание» - Максим Грек. Стязание об известном иноческом жительстве, Лица же стязующихся: Филоктимон да Актимон, сиречь Любостяжательный да Нестяжательный // Сочинения преподобного Максима Грека. Ч. II. – Казань, 1897. – с. 89-119.

17. Собственность в России - Собственность в России: Средневековье и раннее новое время. – М.: Наука, 2001. – 283 с.

НЕСТЯЖАТЕЛИ - пред-ста-ви-те-ли од-но-го из на-прав-ле-ний рус-ской ре-лигиозно-об-щественной мыс-ли конца XV - первой половины XVI веков, ко-то-рые, под-чёр-ки-вая со-ци-аль-ные ас-пек-ты мо-на-ше-ско-го обе-та не-стя-жа-ния, вы-сту-па-ли с кри-ти-кой мо-на-стыр-ско-го зем-ле-вла-де-ния, а так-же ка-баль-ных форм под-не-воль-но-го тру-да кре-сть-ян на мо-на-стыр-ских зем-лях. В та-ком зна-че-нии тер-мин «нестяжатели» упот-реб-ля-ли прп. Мак-сим Грек и прп. Зи-но-вий Отен-ский (до это-го нестяжателями на-зы-ва-ли про-сто мо-на-хов, ве-ду-щих ас-ке-тический об-раз жиз-ни).

Вер-ши-ной идео-ло-гии нестяжателей ста-ли уче-ние и ас-ке-тическая прак-ти-ка прп. Ни-ла Сор-ско-го. По мне-нию прп. Ни-ла, главын спо-со-бом обес-пе-че-ния жиз-не-дея-тель-но-сти мо-на-сты-ря дол-жен быть собственных труд мо-на-хов. В со-чи-не-нии Ни-ла Сор-ско-го «Пре-да-ние уче-ни-ком» (1490-е годы - 1508 год) со-дер-жит-ся за-прет на ис-поль-зо-ва-ние да-ро-во-го под-не-воль-но-го тру-да; на-ём-ные мо-на-стыр-ские ра-бот-ни-ки долж-ны, по мыс-ли пре-по-доб-но-го, по-лу-чать спра-вед-ли-вую пла-ту и да-же бо-лее то-го, че-го они за-слу-жи-вают. Мо-на-хам раз-ре-ша-ет-ся при-ни-мать ми-ло-сты-ню, но не из-лиш-нюю; при-об-ре-тать про-стые и де-шё-вые ве-щи, но толь-ко са-мые не-об-хо-ди-мые. Нил Сор-ский не одоб-рял так-же при-об-ре-те-ния мо-на-сты-рём бо-гатств ра-ди бла-го-тво-ри-тель-но-сти. Таким образои, не-стя-жа-ние для не-го - об-щий прин-цип жиз-ни как мо-на-сты-ря в це-лом, так и ка-ж-до-го кон-крет-но-го мо-на-ха. Он рас-смат-ри-вал не-стя-жа-ние как не-об-хо-ди-мое ус-ло-вие для мо-лит-вы, по-сколь-ку лю-бые за-бо-ты о при-об-ре-те-нии иму-ще-ст-ва от-вле-ка-ют от неё мо-на-хов.

Взгля-ды нестяжателей раз-ли-ча-лись в сво-их ак-цен-тах и трак-тов-ках. Так, уче-ние Ни-ла Сор-ско-го но-си-ло иси-ха-ст-ский ха-рак-тер (см. Иси-хазм), ис-хо-ди-ло пре-имущественно из ду-хов-ных за-про-сов. В со-чи-не-ни-ях Вас-сиа-на (Пат-ри-кее-ва) уче-ние о не-стя-жа-нии при-об-ре-ло со-ци-аль-но-по-ли-тич. ок-ра-ску: Вас-си-ан об-ли-чал со-би-ра-ние мо-на-стыр-ских бо-гатств не-пра-вед-ны-ми сред-ст-ва-ми, стрем-ле-ние мо-на-хов к «мир-ским по-пе-че-ни-ям», по-это-му пред-ла-гал пе-ре-дать управ-ле-ние мо-на-стыр-ски-ми зем-ля-ми епи-ско-пам и под-чи-нён-ным им эко-но-мам. Од-на-ко сам Вас-си-ан не был ас-ке-том и не при-дер-жи-вал-ся прин-ци-па лич-но-го не-стя-жа-ния, в чём его об-ли-чал Зи-но-вий Отен-ский . Мак-сим Грек вы-сту-пал про-тив уве-ли-че-ния мо-на-стыр-ских бо-гатств, при-об-ре-тае-мых с по-мо-щью спе-ку-ля-ций, рос-тов-щи-че-ст-ва, жес-то-ких форм экс-плуа-та-ции кре-сть-ян-ско-го тру-да, од-на-ко очень ос-то-рож-но вы-ска-зы-вал-ся о се-ку-ля-ри-за-ции мо-на-стыр-ских зе-мель. В середине XVI века од-ним из вид-ней-ших идео-ло-гов нестяжателей стал игу-мен Тро-иц-ко-го монастыря (бу-ду-щая Трои-це-Сер-гие-ва лав-ра) Ар-те-мий. Он осу-ж-дал зем-ле-вла-де-ние мо-на-сты-рей, од-на-ко счи-тал, что зем-ли не сле-ду-ет от-ни-мать си-лой, мо-на-хи са-ми долж-ны от-ка-зать-ся от них.

Государственная власть не-од-но-крат-но пы-та-лась ис-поль-зо-вать идео-ло-гию нестяжателей для оп-рав-да-ния се-ку-ля-ри-за-ции мо-на-стыр-ских зе-мель. Во-прос о пра-ве мо-на-сты-рей вла-деть сё-ла-ми был по-став-лен на цер-ков-ном со-бо-ре 1503 года по ини-циа-ти-ве великого князя Ива-на III Ва-силь-е-ви-ча. По не-ко-то-рым ис-точ-ни-кам, на со-бо-ре раз-го-ре-лась по-ле-ми-ка ме-ж-ду прп. Ни-лом Сор-ским, ут-вер-ждав-шим, что «мо-на-хам не дос-той-но иметь сё-ла», и прп. Ио-си-фом Во-лоц-ким , счи-тав-шим вла-де-ние вот-чи-на-ми не-об-хо-ди-мым ус-ло-ви-ем ста-биль-но-го су-ще-ст-во-ва-ния мо-на-сты-рей и Церк-ви (см. так-же Иосиф-ля-не). В 1515-1517 годы Вас-си-ан (Пат-ри-ке-ев) по бла-го-сло-ве-нию ми-тро-по-ли-та Мо-с-ков-ско-го Вар-лаа-ма со-ста-вил но-вую ре-дак-цию Корм-чей кни-ги (из-вест-но 3 ав-тор-ских ре-дак-ции), при-зван-ную ис-сле-до-вать во-прос о ка-но-нич-но-сти мо-на-стыр-ско-го зем-ле-вла-де-ния. Этой же те-ме бы-ла под-чи-не-на со-вме-ст-ная ра-бо-та Вас-сиа-на и Мак-си-ма Гре-ка по ис-прав-ле-нию и пе-ре-во-ду с греческого языка бо-го-слу-жеб-ных и ка-но-нических книг. Осу-ж-де-ние на цер-ков-ном со-бо-ре 1531 года Вас-сиа-на и Мак-си-ма Гре-ка, уже на-хо-див-ше-го-ся в за-то-че-нии по при-го-во-ру со-бо-ра 1525 года, су-ще-ст-вен-но ос-ла-би-ло по-зи-ции нестяжателей и фак-ти-че-ски пре-кра-ти-ло их фи-ло-ло-гические и бо-го-слов-ские ис-сле-до-ва-ния.

Дви-же-ние нестяжателей пе-ре-ста-ло су-ще-ст-во-вать по-сле то-го, как в 1550-е годы на цер-ков-ных со-бо-рах бы-ли осу-ж-де-ны и со-сла-ны игу-мен Ар-те-мий и его еди-но-мышлен-ни-ки мо-нах Ио-а-саф (Бе-ло-ба-ев), прп. Фео-до-рит Коль-ский и др., а так-же по-сле при-ня-тия по-ста-нов-ле-ний Сто-гла-во-го со-бо-ра (1551 год), со-бо-ров 1573 года, 1580-1584 годов, ог-ра-ни-чив-ших рост мо-на-стыр-ско-го зем-ле-вла-де-ния.

Исторические источники:

Пре-по-доб-ные Нил Сор-ский и Ин-но-кен-тий Ко-мель-ский. Со-чи-не-ния. СПб., 2005.

Дополнительная литература:

Пав-лов А.С. Ис-то-ри-че-ский очерк се-ку-ля-ри-за-ции цер-ков-ных зе-мель в Рос-сии. Од., 1871. Ч. 1: По-пыт-ки к об-ра-ще-нию в го-су-дар-ст-вен-ную соб-ст-вен-ность по-зе-мель-ных вла-де-ний рус-ской церк-ви в XVI в. (1503-1580);

Лу-рье Я.С. Идео-ло-ги-че-ская борь-ба в рус-ской пуб-ли-ци-сти-ке кон-ца XV - на-ча-ла XVI в. М.; Л., 1960;

Ка-за-ко-ва Н.А. Ко-гда на-ча-лась по-ле-ми-ка не-стя-жа-те-лей с ио-сиф-ля-на-ми // Из ис-то-рии фео-даль-ной Рос-сии. Л., 1978;

Си-ни-цы-на Н.В. Не-стя-жа-тель-ст-во и Рус-ская пра-во-слав-ная цер-ковь XIV-XVI вв. // Ре-ли-гии ми-ра: Ис-то-рия и со-вре-мен-ность. Еже-год-ник. 1983. М., 1983;