Непримиримый конфликт между ветхим заветом и новым. ГлаваV

Конфликт с армией? Еще одним свидетельством отступления Сталина в деле, жизненно важном для него, был конфликт с Тухачевским.Рассматривая историю трагедии элиты Красной армии накануне войны, можно легко сбиться на личные отношения, в том числе на старые счеты между

Про конфликт Сцена без конфликта, как говорил Макки, сравнима с ситуацией в консерватории, когда при исполнении какого-то музыкального произведения нет артиста. То есть свет горит, люди сидят смотрят на сцену, музыканты стоят, смотрят друг на друга, раздражаются,

Е. Синицын , О.Синицына

Тайна творчества гениев (фрагменты из книги)

Непримиримые конфликты ученых

Если выдающиеся творческие люди легко преодолевают присущий сознанию консерватизм, то почему многие из них неадекватно воспринимают чужие идеи и взгляды? Сознание гения, как и сознание любого человека, ограничено «смысловым окном», через которое воспринимается окружающий мир. Только «смысловое окно» гения во много раз более велико по сравнению с горизонтами обычного человека. И гений творит в оковах своего автономного нейрофизиологического комплекса. Но, будучи в рамках какого-то определенного структурно-смыслового окна, гениальная личность находит в его глубинах свои прозрения. С одной стороны, ограниченность, с другой - неисчерпаемость в глубине и потому - широта. Наша задача – в рамках теории автономного психонейрофизиологического комплекса – понять проблему непонимания, соперничества и даже вражды в области непримиримых творческих конфликтов. Знаменитый математик Фреге писал: «Вряд ли с ученым может приключиться что-нибудь худшее, чем, если у него из-под ног выбьют почву в тот самый момент, когда он завершит свой труд. Именно в таком положении оказался я, получив письмо от Бертрана Рассела, когда моя работа уже была завершена» (Цит. по 40, с.253).

Великие умы человечества, совершая свои открытия, несмотря на разочарования, всегда оставались непримиримыми в борьбе за истину, которую они видели так, как диктовало их сознание. Но ни один из них не воскликнул: «Истин много, поэтому истина в том, что она не может быть одна!». Это был бы открытый ими неизбежный парадокс требования абсолютной истины.

Истина относительна той теории, в рамках которой она создана. Следует ли отсюда вывод, что в математические истины могут быть рассмотрены только в рамках одного направления? Проследим, как развивался конфликт между направлениями в математике. Этот конфликт может пролить свет на одну из философских проблем познания.

На рубеже Х I Х–ХХ веков математику поразил крупнейший научный конфликт, носивший достаточно ожесточенный и драматический характер: выяснилось, что математика такая же противоречивая наука, как и все в этом мире. Что лежало в его основе? Какое место в математике занимает интуиция и логические рассуждения. Возникла ожесточенная дискуссия между двумя выдающимися математическими школами: логистической и интуиционистской.

В истоках логистического и одновременно интуиционистского направлений в математике был Декарт. Он сделал разграничение между интуитивным (образным) и логическим (дедуктивным) мышлением в своих знаменитых «Правилах для руководства ума». Математик и философ Лейбниц был более категоричен, чем Декарт. Его основная концепция – вся математика выводима из логики, следовательно, дедуктивным рассуждениям отводится решающая роль. Лейбниц полагал, что есть истины необходимые: это те, из которых затем производятся теоремы и выводы, это истины, без которых нельзя обойтись. Есть истины случайные – противоположные первым, они суть истины факта, а сам факт явление случайное. Необходимые истины – истины разума, в свою очередь, должны были быть выведены из логики, принципы которой есть незыблемые истины во всех мирах. Основной тезис логицистов – законы логики есть незыблемые, вечные истины. Так как математика использует доказательства на основе законов логики, то она должна быть истинна, то есть непротиворечива, именно потому, что непротиворечива сама истина. Это направление объединило в своих рядах плеяду блестящих гениев. Среди них были и математики, и физики, и философы: Лейбниц, Эйлер, Рассел, Уайтхед, Фреге, Куайн и Черч. Гильберт относил себя к третьему формалистскому направлению. Он примыкал то к логистической школе, то к интуиционистам. Философ и математик Б. Рассел писал в «Принципах математики», что вся математика есть символическая логика и это, по его мнению, есть величайшее открытие нашего века. Однако ни Расселу, ни его сторонникам так и не удалось создать непротиворечивую математическую систему. Противостояла им школа интуиционистов, в число которых входили: Брауэр, Пуанкаре, Кронекер, Борель, Вейль, Бэр. Согласно их концепции, математика – плод размышлений и интуиции.

Брауэр отвергает чувства и опыт. По Брауэру, критерием истины служит интуиция, а не логика и опыт. Именно интуиция принимает решение, что отвергнуть, а что принять. Эта концепция, сторонники которой считали принципиально невозможным создать строгую, вытекающую из принятых аксиоматических начал математическую науку, на первое место ставят интуицию, идеи и содержание математики, воображение и чистую мысль. Поэтому они не стремились к идеальной строгости, считая, что рано или поздно они столкнутся с непреодолимыми противоречиями, когда идея будет исчерпана.

Здесь возникает первая проблема, по каким признакам формируются группы единомышленников. Предположительный ответ: у единомышленников существует близость информационно-смысловых структур, отображающих их теоретические взгляды и положения. Это означает совпадение полос пропускания их психических фильтров (нельзя утверждать, что полосы пропускания информации у всех приверженцев одной теории полностью совпадают, так как каждый ученый находит ответвления в данной теории, развивая ее согласно своим информационно-смысловым структурам).

И все-таки, почему великие ученые разбились на диаметрально противоположные школы по основаниям математики? В рамках их математических теорий, они сами не смогли дать ответ, естественно и другие математики эту проблему не разрешили. Чтобы понять проблему спора, нужно посмотреть на него по-другому, а именно – где заложены истоки конфликтующих сторон? Только в самой математике или не только в ней? Не являются ли эти интеллектуальные столкновения гениев следствиями некоторой более фундаментальной причины? Только то, что один из спорящих ближе к истине, чем другой? Только то, что один ученый приближается к описанию реального мира больше, чем другой ученый?

Если спор, аргументы и возражения есть продукты человеческой мысли, то, понимая, почему у одного человека мысль течет так, а у другого – по другому пути, мы можем «нащупать» совсем иную основу спора. Каждый, кто отстаивал свою точку зрения, основывался на своих аксиомах – изначальных предположениях и на своих методах-процедурах развития математики. Но мы рассмотрим эту проблему в ином ракурсе, и обратимся к анализу характеристики личности через описание введенного автономного нейрофизиологического комплекса и анализу психических фильтров личности как самой важной части этого комплекса.

Гильберт нападал одновременно и на интуиционистов, и на логицистов. Его научные атаки были продиктованы присущим ему взглядом на математику. Фактически, видение Гильбертом оснований математики определялось его психическим фильтром, как средством избирательности его сознания. Основу этого психического фильтра составляли вклады по осям координат личностных характеристик, определяющих творчество математика и информационно-смысловые структуры формалисткой математики. Заметим, что у великих математиков сами личностные характеристики-факторы, которые принимают участие в образовании многомерного вектора, по существу, не отличались. Все математики обладают высоким уровнем мышления, интуиции и другими характеристиками-факторами, свойственными гениальным ученым, и, прежде всего, математическим гениям.

Гильберт говорил: «Математика есть наука, в которой отсутствует гипотеза. Для ее обоснования я не нуждаюсь – ни, как Кронекер - в господе боге; ни, как Пуанкаре - в предположении об особой, построенной на полной индукции, способности нашего разума; ни, как Брауэр - в первоначальной интуиции; наконец, ни, как Рассел и Уайтхед - в аксиомах бесконечности, редукции или полноты, которые являются подлинными гипотезами содержательного характера и сверх того вовсе неправдоподобными» (Цит. по 40, с.286.).

Однако формалисткое видение математики тотчас же подверглось критике как с позиций логистического направления, так и позиций интуиционистов. Рассел считал, что число непротиворечивых аксиоматических систем, на которых Гильберт стремится построить свою математику, может быть бесконечным, но значение имеют лишь те, которые вытекают и согласуются с реальным миром. И потому естественен вывод: формализм вынужденно связан с реальным миром. Критика Рассела была основана на информационно-смысловых образах, составляющих суть математических представлений логицистов, поэтому он считал, что все идеи Гильберта противоречат истине. Поскольку эти идеи не совпадали с его собственными информационно-смысловыми структурами (запечатленными в его собственной памяти и составляющих основу его психического фильтра). Не оставался в долгу и Гильберт. Он, в свою очередь, критикуя интуиционистов, считал математику автономной наукой, в отличие от логицистов, которые в основу ставили выполнение логических принципов, поскольку истинны только они. Гильберт считал, что в математике должна быть логика, которая бы устраивала всех, и всякий мог бы ее принять, не сомневаясь в ее истинности. Именно такую логику он стремился построить. Хотя, как пишет М. Клайн, некоторые идеи Гильберта по своей сущности мало отличались от идей интуиционистов. Интуиционисты возражали сторонникам обеих школ, отрицая подходы логицистов и формалистов как лишенные здравого смысла, упрекая последних, что в их схемах много идеального. По мнению Брауэра, даже казавшиеся незыблемыми и бесспорными математические теоремы могли не отражать сущности реального мира.

Кто же был прав? Логицисты во главе с Расселом, Уайтхедом, интуиционисты во главе с Брауэром или формалисты во главе с Гильбертом? Может, был прав Пуанкаре, который хотя и приближался скорее к интуиционистам, но не до конца. Вскоре появилось еще одно, четвертое направление в основаниях математики – теоретико-множественное, родоначальником которого стал Эрнст Цермело.

О чем говорит появление всех этих теорий? Может быть о том, что нет единой и самой строгой науки, математики, стремящейся описать реальный мир в своих узаконенных и принятых правилах? Свою книгу М. Клайн назвал «Утрата определенности». Во вступлении он сразу заявляет: «Эта книга – о глубоких изменениях, которые претерпели взгляды человека на природу и роль математики. Ныне мы знаем, что математика не обладает теми качествами, которые некогда снискали ей всеобщее уважение и восхищение. Наши предшественники видели в математике непревзойденный образец строгих рассуждений, свод незыблемых «истин в себе» и истин о законах природы. Аргументы у всех были сильны, но факты говорят, что никому не удалось избежать противоречий» (40, с.9).

У Гильберта это были чисто формальные преобразования символов, особый язык, у интуиционистов – разум, идеи, содержание, строгость преобразований была второстепенна. Логицисты в основу математики ставили дедуктивное рассуждение и незыблемые логические принципы. Однако было бы наивно полагать, что у формалиста Гильберта, логицистов Рассела и Уайтхеда не было выдающейся интуиции или, что они не подходили к математике как к целостной системе. В наиболее высокой степени они обладали именно интуицией. Именно благодаря мощи своей интуиции Гильберт сделал наиболее далекие прогнозы в математике и сформулировал свои знаменитые 25 теорем. И все-таки он резко критиковал интуициониста Брауэра. Почему, обладая высочайшей интуицией, Гильберт не перешел в их лагерь и не стал сторонником интуиционистского направления в математике? Но интуиция Гильберта и его целостные представления о математике были связаны только с формалисткой стороной математической системы. И когда в математической системе Гильберта появились существенные пробелы после того, как Гедель доказал свои теоремы, интуиция и логика Гильберта стремились разрешить новые противоречия и заполнить эти пробелы. Так функционирует автономный психонейрофизиологический комплекс у творческого человека. Но если у человека средних способностей возникает желание смириться с неудачей, то у гениев никогда. М. Клайн замечает по этому поводу: «Гильберт не считал, что потерпел поражение. По своей натуре Гильберт был оптимистом и обладал поистине безграничной верой в мощь человеческого разума и его способность к познанию. Этот оптимизм придавал ему мужество и силы, мешая в то же время признать возможность существования неразрешимых математических проблем» (40, с.308).

Поскольку сознание любого человека, в том числе и гения - подчиняется законам психологии, то для того, чтобы осветить предмет математического спора века, рассмотрим, с точки зрения психологии, какой комплекс сил действует и контролирует автономный психонейрофизиологический комплекс ученого-математика. Первая из этих сил – бессознательный рефлекс цели, переходящий в явно осознаваемую цель, когда стремление к цели встречается с труднопреодолимым препятствием. Это приводит к мобилизации всех психофизиологических ресурсов человека, включая его волю к преодолению препятствий. Вторая – вызывает к действию защитный механизм деятельности мозга, заключающийся во включении тормозящей функции познавательно-психологических барьеров, благодаря которой, работа мозга удерживается в относительно стабильном состоянии, не давая на биохимическом уровне разрушить старые структуры в нейронных сетях. Третья сила – целостный охват образа той концепции математики, которая запечатлена в виде энграмм в мозгу. С появлением в этом образе новых противоречий, «трещин» и пробелов - спонтанно рождаются вектора напряжений, а в слое предмышления продуцируются нетрадиционные спонтанные фильтры p (y / m ), направленные на разрешение возникших противоречий, которые, в редких случаях, являются неразрешимыми. Четвертая сила – целостное видение смысла формалисткой математики как самостоятельного элемента: сознание – смысл – красота – материя. Пятая сила – доминирующий очаг возбуждения, продолжающий генерировать гипотезы и их отбор (по-прежнему в области отрицания структур в других направлениях математики). Поэтому вектора напряженности направлены не на поиск истины в чужих структурах, а, наоборот, на поиск новых, добавленных к прежним истинам - противоречий, отрицающих эти структуры. Шестая сила – сильная эмоциональная окрашенность всех информационно-смысловых структур, запечатленных в кладовых памяти мозга. Находясь на пороге считывания в долговременной памяти, эта информация в любое мгновение, когда возникало требование, легко воспроизводится. Седьмая сила - навязчивый образ своей теории, закрепленный в виде смысловых структур в нейронной сети мозга, не пропускающий чужие идеи в максимально возбужденную область сознания. Восьмая сила - комплекс стремления к успеху и превосходству. Девятая - реакция на удар извне в виде доброкачественной оборонительной агрессии, побуждающей ученых защищать свои теории особенно целеустремленно. И последняя - десятая сила обусловлена психологическим типом человека, определяющая его интуитивную и мыслительную деятельность.

Все перечисленные выше значимые психофизиологические силы вносили существенный вклад в регулирование автономного психонейрофизиологического комплекса ученых в процессе сложных творческих конфликтов. Отметим главное - все силы действуют неравномерно, каждая со своим весом в соответствии с особенностями личности каждого ученого. Каждая сила - вектор в некотором многомерном пространстве этих сил. Длина вектора направлена по соответствующей оси и обусловлена особенностями личности ученого.

Можно сказать, что в мозгу каждого ученого были зафиксированы в виде следов памяти (энграмм) – модели соответствующих информационно-смысловых структур, тех, которые они считали верными. Так как все это были плоды трудных размышлений, открытий, то информация, образующая эти следы, была сильно эмоционально окрашена, (в поле эмоций - аномалия), отличалась в момент озарения новизной и биологической значимостью. Поскольку для ученого, а для гениального ученого вдвойне, биологическая значимость идеи никогда не снижалась, то эта информация всегда находилась на пороге считывания. Если это так, то мысль ученого всегда протекала в элементах старых структур облегченно, не испытывая латентного торможения. И потому ученый стойко придерживался выбранного им направления об основаниях его науки.

Можно заметить, что рассуждения здесь противоречивы, так как именно выдающиеся творческие люди рано или поздно уходили от старых структур. Добиваясь разрешения противоречий на более детальных уровнях, они неизбежно устанавливали многочисленные новые связи между элементами информационно-смысловых структур, делали их более устойчивыми к тем векторам напряжения и деформациям, которые стремились эти структуры разрушить. Иными словами, какая-либо информационно-смысловая структура адаптировалась и, будучи эмоционально окрашенной, все более прочно закреплялась в нейронных сетях в виде энграмм, в соответствующих отделах мозга. Считывание этой информации происходило молниеносно. Мысли как бы «зацикливались» в многочисленных связях внутри структуры своих идей. Все факторы творческого процесса: эмоции, мощная направленность мышления, ассоциации, биологическая значимость информации, красота построений (а каждый ученый – и Гильберт, и Декарт, и Пуанкаре, и Рассел, и Адамар – оправданно считали свои великие теории красивыми), все это не давало возможности посмотреть на противоположную точку зрения по-другому. Научные схватки были чрезвычайно ожесточенными. Но оправдать все очень легко, если предположить, что каждый ученый, независимо от выбранной им концепции основания математики, фактически, был «рабом» (в хорошем смысле) структур и моделей, запечатленных в отделах памяти его мозга, и того эмоционального процесса, который сопровождал их развитие.Психический фильтр обрабатывал поступающую в сознание информацию, сверяя ее с информационно-смысловыми структурами и встраивая ее в них или отфильтровывая. Но после появления знаменитых теорем Геделя математический мир был ими потрясен, как землетрясением.

Все права защищены. Ни одна из частей настоящих произведений не может быть размещена и воспроизведена без предварительного согласования с авторами.

Copyright © 20 10

В практике отечественной и зарубежной конфликтологии существует несколько классификаций конфликтов. Рассмотрим основные.

Конфликты классифицируются в соответствии со степенью нормативной регуляции: на одном конце - институционализированные (типа дуэли), на другом - абсолютные конфликты (борьба до полного уничтожения оппонента). Между этими крайними точками находятся конфликты разной степени институализации.

Социальный конфликт - понятие собирательное, охватывающее множество форм проявления групповых столкновений. Такие конфликты различаются масштабом, типом, составом участников причинами и последствиями. При этом по форме проявления эти конфликты можно разделить на два вида:

антагонистические (непримиримые);

агонистические (примиримые).

Для второго вида характерны конфронтация, соперничество, конкуренция.

Конфронтация - это зачастую пассивное противостояние социальных групп с противоборствующими политическими, экологическими, социальными интересами. Как правило, конфронтация не принимает форму открытого столкновения, но предполагает оказание давления, наличие разногласий. Конфронтация может перерасти в соперничество.

Соперничество - это борьба за признание достижений и способностей отдельного человека или какой-либо общности. Цель соперничества - приобретение лучших социальных позиций, достижение престижных целей. Соперничество, в свою очередь может перерасти в конкуренцию.

Конкуренция - это особый тип конфликта, цель которого - получение выгоды, прибыли либо доступа к дефицитным благам.

Антагонистические (непримиримые) конфликты делятся на смуту. Мятеж, бунт, революцию, т.е., конфликты, имеющие острые формы.

Смута - это неясно выраженное недовольство существующим положением. Вначале появляется раздражение, оно переходит в возмущение, а затем - в негодование. Неясные цели оформляются в более или менее четко выраженные требования, хотя и не всегда понятно, чего хотят организаторы смуты, т. е. воля их четко не выражена. Смута может перерасти в бунт или мятеж, затем - в восстание.

Бунт и мятеж - это целенаправленное выражение личной или коллективной активности в агрессивных формах.

Восстание - целенаправленное выражение личной или коллективной агрессии с высокой степенью организации коллективного протеста. Высшей формой конфликта может стать революция.

Революция - это крайняя форма несогласия политический способ свержения существующего строя, означающий качественные перемены существующего социально-экономического порядка. Как правило, революция предполагает насильственный военный способ действия и вовлечение в свою орбиту широких масс.

Социологи описывают конфликт также с помощью переменных, таких, как разногласие и доминирование.

Разногласие - основная переменная, которая указывает состояние и ориентацию взглядов, интересов и целей участников, выраженных в требованиях или декларациях о намерениях. Разногласие формирует противоборствующее поведение, описываемое процессуальной моделью конфликта. Модели (программы) поведения могут быть трех типов:

достижение цели за счет другого участника конфликта;

частичная или полная уступка своих позиций другому участнику конфликта;

взаимное, равное удовлетворение интересов обоих сторон.

Доминирование предполагает социальную иерархию в человеческих сообществах, борьбу за приоритетные позиции. Это система человеческих действий, основанная на стремление применить силу.

Если за критерий принять объект конфликта, то можно выделить следующие виды конфликтов.

Экономические. В их основе лежит столкновение экономических интересов, когда потребности одной стороны удовлетворяются за счет потребностей другой. Чем глубже эти противоречия, тем труднее их разрешить. Именно экономические причины чаще всего лежат в основе глобальных кризисов между обществом и властью.

Социально-политические. В их основе лежат противоречия, касающиеся политики государства в сфере властных и социальных отношений, партий и политических объединений. Они тесно связаны с межгосударственными и международными столкновениями.

Идеологические. В их основе находятся противоречия во взглядах, установках людей на самые разные проблемы жизни общества, государства. Они могут возникать как на уровне макросферы, так и в самых малых объединениях на уровне личности.

Социально-психологические. Они могут проявиться как между личностями, так и между социальными группами. В их основе лежат нарушения в области взаимоотношений. Причиной может быть психологическая несовместимость, немотивированное неприятие человека человеком, борьба за лидерство, престиж, влияние и т.д.

Социально-бытовые. Они связаны с разными представлениями групп и отдельных лиц и жизни, быте и т.д. Главный из них - дисгармония семейных отношений. Его причины: бытовые неурядицы, морально-бытовая распущенность, а также серьезные идейные расхождения.

Если за критерий принять длительность и степень напряжения, то конфликты можно разделить на следующие типы:

Бурные и быстротекущие. Отличаются большой эмоциональностью, крайними проявлениями негативного отношения конфликтующих сторон. Они могут заканчиваться тяжелыми исходами и иметь трагические последствия: в основе их лежит психологическое состояние людей.

Острые и длительные. Возникают преимущественно в тех случаях, когда противоречия достаточно глубокие, устойчивые, непримиримые или труднопримиримые. Конфликтующие стороны контролируют свои реакции и поступки. Прогноз решения - преимущественно неопределенный.

Слабовыраженные и вялотекущие. Характерны для противоречий, носящих неострый характер, либо для столкновений, где активна лишь одна сторона; вторая не стремится четко обнаружить свою позицию или избегает конфронтации.

Слабовыраженные и быстропротекающие. О благоприятном прогнозе можно говорить лишь в том случае, если такой конфликт имеет место в определенном эпизоде. Если за ним следует новая цепь подобных конфликтов, то прогноз может быть не только сложным, но и неблагоприятным.

Если за критерий принять уровень организации общественной жизни, то конфликты могут быть:

Глобальные (мировая цель);

Региональные (Афганистан);

Межгосударственные (Армения - Азербайджан);

Межнациональные (Осетино-Ингушский, 1991 г.);

Межклассовые или между разными слоями общества (Кузбасс: учителя, шахтеры и чиновничество);

Межгрупповые (команда Президента и Верховный Совет в 1993 г.);

Межпартийные (КПРФ - ЛДПР);

Межличностные политические (предвыборная борьба кандидатов во властные структуры).

Если за критерий взять количество участвующих сторон, т.е. круг участников, то конфликты бывают:

двусторонние;

трехсторонние;

многосторонние.

Если за критерий принять степень силового давления, то конфликты могут быть:

невооруженные (таможенные войны);

вооруженные, представляющие собой разномасштабное фактическое ведение военных действий.

Если за критерий принять степень противоречий, то конфликты бывают:

агрессивные;

компромиссные.

Могут быть конфликты:

по основным вопросам;

не по основным вопросам.

Разумеется, нельзя все конфликты свести в единую универсальную схему. Есть конфликты типа «схваток», где разрешение может быть только в случае победы одной из сторон, и «дебаты», где возможен компромисс. Кроме того, встречаются и другие взгляды на типологию конфликтов. Американский социолог М. Ройч, например, выделяет следующие виды конфликтов (с учетом мотивации конфликта и субъективных восприятий ситуации):

Ложный конфликт - субъект воспринимает ситуацию как конфликтную, хотя реальных причин для этого нет. Не имеет объективных оснований, возникает в результате ложных представлений или недоразумений.

Потенциальный конфликт - существуют реальные основания для возникновения конфликта, но пока одна из сторон или обе в силу тех или иных причин (например, из-за недостатка информации) еще не осознали ситуацию как конфликтную. Он может состояться в силу объективных причин, но до определенного времени не актуализируется.

Истинный конфликт - реальное столкновение между сторонами. Это столкновение интересов существует объективно, осознается участниками и не зависит от легко изменяемого фактора. В свою очередь. Истинный конфликт можно разделить на следующие подвиды:

а) конструктивный - возникший на основе реально существующих между субъектами противоречий;

б) случайный или условный - возникший по недоразумению или случайному стечению обстоятельств, что не осознается его участниками; он прекращается в случае осознания реально имеющихся альтернатив;

в) смещенный - возникший на ложном основании, когда истинная причина скрыта. Здесь воспринимаемая причина конфликта лишь косвенно связана с объективными причинами, лежащими в его основе, когда следствие выдается за причину;

г) неверно приписанный конфликт - это конфликт, в котором истинный виновник, субъект конфликта, находится за «кулисами» противоборства, а в конфликте задействованы участники, не имеющие к нему отношения. Это делается либо преднамеренно, либо сознательно, с целью спровоцировать столкновение в группе противника.

Если за основание конфликта берется психическое состояние сторон и соответствующее этому состоянию поведение людей в конфликтных ситуациях, то конфликты делятся на:

рациональные;

эмоциональные.

В зависимости от целей конфликта и его последствий, конфликты подразделяются на:

позитивные;

негативные;

конструктивные;

деструктивные.

Социальный психолог В.И. Курбатов (Ростов-на-Дону) предлагает другие подходы к классификации конфликтов:

внешний - конфронтация между субъектами;

внутренний - конфронтация мотивов, намерений, целей субъекта;

конфликт выбора - затруднение выбора одной из двух равных целей;

конфликт выбора наименьшего зла - затруднение выбора между вариантами, каждый из которых в равной степени нежелателен;

групповой - между группами людей;

коммуникативный - результат речевого противостояния, являющийся следствием барьеров понимания установки первого впечатления;

мотивационный - между потребностями и намерениями;

открытый - борьба с целью нанесения ущерба противнику;

скрытый - неявное противостояние, напряженные взаимоотношения;

конфликт потребностей - разновидность мотивационного, связанного с тем что человек хочет достичь противоречивые цели;

конфликт потребности и социальной нормы - между побудительными личными мотивами и запретительными общими императивами;

статусный - конфронтация, определяемая статусом, положением и ролью участников;

целевой - конфронтация по поводу достижения определенной цели;