Традиционная византийская церковь сидеть можно. Храмы эпохи византии

Оформление интерьера

В отличие от античного стиля, в византийском стиле старинных зданий, пожалуй, слишком много зрелищности и, в то же время, этот стиль считался глубоко религиозным. Создав византийский стиль, древние мастера создали некое художественное начало, в котором главенствуют неземная, божественная красота, низвергнув красоту окружающего бытия.

В том, как византийцы переносили едва не все убранство внутрь здания, проглядывает склонность к уходу в себя, чуть ли не восточный примат внутренней жизни над внешней. Именно тогда был получен первый великий опыт осмысленного применения декоративных элементов.

Эта система конструктивно заданного убранства образована четырьмя главными составляющими:

1. мозаики или написанные темперой фрески. Древние мастера предпочитали вставлять элементы мозаики в своды арок, внутри куполов и нередко использовали для нанесения мозаики изогнутые стеновые поверхности;
2. разнообразная мраморная облицовка, колонны, резные капители, резные или инкрустированные фризы, панели и т.д.;
3. обладающие собственной пластической выразительностью архитектурные формы, которым подчинены первые два момента;
4. тщательно выверенное использование света как деятельного элемента в создании общего декоративного эффекта.

Все четыре элемента декора столь тесно сопряжены между собой, что анализ каждого из них в отдельности не может дать общей картины. Полы покрывали мраморными плитами, образовывавшими геометрические узоры. Нижнюю часть внутренних стен часто облицовывали тонкими плитами разноцветного мрамора, распиленными таким образом, чтобы выявить богатую текстуру материала. Ряды этих плит чередовались с блоками мрамора иного цвета, плоскими или резными, так что все вместе образовывало единое целое. Иногда применялись вставные резные панели, на которых в технике барельефа изображались линейно стилизованные орнаменты, например виноградные лозы и павлины. Отделанные мрамором стены были отделены от криволинейных или сводчатых поверхностей, обычно по линии сопряжения сводов со стеной, мраморными профилированными поясами, карнизами или фризами – плоскими, лепными, резными или инкрустированными. Эти поверхности отводились для размещения мозаик, а в более поздний период на смену мозаике пришла темпера.

Мозаики набирались из маленьких кусочков смальты – цветного стекла со сколотыми краями, усиливавшими преломление света. Золотые и серебряные мозаичные камешки изготовляли, вплавляя между двумя стеклами тонкие листочки драгоценного металла. Размеры кусочков смальты варьировали, а поверхность изображения специально делали чуть неровной, чтобы свет отражался от разных точек под разными углами.

Готовя поверхность под мозаику, на нее наносили первый слой относительно крупнозернистой штукатурки, а по нему – второй, с более мелким зерном. Когда второй слой подсыхал, по нему процарапывался рисунок, после чего та часть поверхности, которую сразу же предполагалось покрыть мозаикой, покрывали слоем специального раствора. В него, следуя линиям процарапанного рисунка, вдавливали кусочки смальты.

Фон мозаики обычно заполнялся кусочками искрящейся золотой смальты, между которыми тут и там делали серебряные вставки. В ранних мозаиках фон иногда бывал зеленым или синим. Изобразительные мотивы (библейские сюжеты, святые, фигуры императоров и их приближенных, символы, растительные орнаменты и бордюры) размещались посередине, на наиболее выгодных в зрелищном отношении местах.

Фрески подчеркнуто символичны. Изображения людей утратили присущую римскому изобразительному искусству реалистичность. Поскольку основой византийского стиля и культуры являлась христианская религия, на первый план выходит не физическая красота и привлекательность тела, а красота души. Таким образом, в изображении человека акцент делается на глазах как «зеркале души» в то время как плоть перестает выглядеть реалистично в связи с тем, что мастера намеренно избегали использования изобразительных элементов для придания ему объема.

В качестве наиболее ярких примеров этого искусства можно назвать мозаики мавзолея Галлы Плацидии в Равенне, монастырей св. Луки в Фокиде (1-я пол. 11 в.), Дафни близ Афин (11 в.), Хора в Константинополе (нач. 14 в.), собора Сан Марко в Венеции (11–15 вв.), а также многочисленные фрагменты в других местах.

Строительный материал

В Византийской империи излюбленным строительным материалом была плинфа, крупный и плоский обожженный кирпич размером около 35,5х35,5х5,1 см.

В восточных областях империи, богатых карьерами известняков и туфа, применялась кладка из тесаных камней на растворе (Сирия, Закавказье). В растворе использовали известь, к которой примешивали мелко истолченный кирпич - цемянку для придания раствору большей прочности и гидравлической стойкости. В стенах раствор укладывался горизонтальными слоями толщиной в несколько сантиметров. Иногда применялась смешанная кладка: 3-5 рядов плинфы, уложенных на толстом слое раствора чередовались с несколькими слоями тесаного камня. Наружная поверхность стен обычно не штукатурилась. Быстросхватывающийся цементый раствор позволял возводить своды и купола. Чтобы подкрепить конструкцию или усилить декоративный эффект три-четыре ряда кирпичной кладки нередко перемежали рядом из тесаного камня или мрамора.

При возведении куполов кладка велась отдельными кольцами с наклонными рядами кирпича. Продолжая строительные традиции восточных областей империи и сопредельных стран, конструкция византийских сводов из кирпича резко отличается от конструкции римских сводов, возводимых по деревянным кружалам. Для облегчения веса в кладку сводов вводились пористые каменные породы, в частности пемза. Раствор особой вязкости позволял, уложив ряд, не дожидаться окончательного схватывания и твердения, а начинать укладывать по нему следующий. В результате боковой распор значительно уменьшался и после завершения строительства купол приобретал характер монолита. Купола и своды покрывались черепицей или свинцовыми листами.

В восточных областях империи, где преобладал в кладке естественный камень, своды и купола возводились по кружалам. Наряду с тесаным применялся бутовый камень на растворе. В куполах закладывали растяжные кольца, изготовленные из дубовых брусьев или полосового железа.

Такие архитектурные детали как колонны, капители, вставные панели, решетки, облицовка стен, полы изготавливались из разных видов мрамора и из порфира. Капители покрывали позолотой. Базы изготавливали из профилированного белого мрамора, контрастировавшего с сочными цветами стволов колонн, на которые шел цветной мрамор или порфир (часто красного, синего или зеленого тонов). Все своды, а также верхнюю часть стен, как правило, покрывали роскошными цветными мозаиками из ценных стеклянных кубиков смальты, тщательно закрепленных в слое специально приготовленного раствора. Важнейшими принадлежностями храма являются алтарный престол, иконостас (алтарная преграда), амвон (кафедра) и крестильная купель. Они различны по богатству исполнения, но в большинстве случаев изготавливались из простого, инкрустированного или резного мрамора. Иногда перечисленные предметы отличались особенной роскошью, – например, в соборе св. Софии в Константинополе, где можно было увидеть золотой, украшенный драгоценными камнями и эмалью тимпан над алтарем или скульптурный серебряный иконостас, о которых сообщают древние источники.

Архитектурные элементы

Византийские архитекторы отказались от классических ордеров, а взамен им выработали колонные опоры, капители, карнизы, фризы и архитектурные профили. В отличие от классических образцов, в византийских произведениях пяты приподнятых арок часто ставили прямо на капители. Чтобы придать этой новой практике форму архитекторы переработали ионическую и коринфскую капители: с целью увеличения конструктивности они сделали их более компактными и цельными, урезав величину выступов и врезок. Кроме того, между пятой арки и капителью они ввели дополнительный мощный трапециевидный блок, призванный передавать нагрузку от более широкой арки, тонким капители и стволу колонны. Объединив этот блок и капитель в одну функциональную форму, архитекторы создали т.н. подушкообразную капитель (пульван или пульвино), которую отличали большая выразительность и разнообразие вариантов.

В отличие от римских храмов колонна здесь не является одним из главных украшений всего помещения наравне с фресками, а лишь скромным дополнением к основным декоративным элементам - стенам и куполу, настолько обильно украшенным фресковой росписью, мозаикой из цветного стекла, яркими изразцами, мрамором, золотом, серебром, что они берут на себя все внимание. Колонны использовали в качестве вспомогательных элементов, например в аркадах, соединявших опорные столбы. Сочетание столба, арки, свода и купола – конструктивный признак «арочного» стиля. Ступни арок опирались не непосредственно на капители колонн, а на уложенные на них промежуточные элементы - подушки, так называемые пульваны, похожие на куб со скошенными книзу боковыми гранями, также украшенные орнаментом.

Характерной чертой византийского стиля можно считать и окна, выполненные, как правило, в виде вертикальной высокой арки. Использование на таких окнах мозаики из цветного стекла тоже можно отнести к одному из характерных элементов византийского стиля. Оконные проемы чаще всего увенчаны аркой (или арками) и снабжены решетками или каменными плитами с крупными отверстиями. Двери часто делали из бронзы, украшая их накладными рельефами, орнаментальными розетками и бордюрами, которые придавали им массивность.

В результате возникает впечатление мощи и силы, в противоположность парящей легкости готического собора, чьи аркбутаны и целые витражные «стены» столь резко отличаются от сплошных, непроницаемых стен византийских храмов из комбинации кирпича и камня (либо полностью каменных – там, где было вдоволь строительного камня).

На ранних этапах византийской архитектуры наружные украшения применялись мало, а купола обычно возводили низкими, сливающимися с объемом здания. Позже купол часто устанавливали на барабане с окнами по периметру, но окна могли прорезать также и основание самого купола. Позднее строились более высокие храмы, вертикаль в них усилилась, снаружи появилось больше украшений - узорная кирпичная кладка, мраморная облицовка, глухие и сквозные аркады, пилястры, группы сложных окон, ниши, профилированные пояса и карнизы. В более поздних зданиях, меньших по размеру, но превосходных в мастерстве пластической и ритмической разработки проекта, нередки выступающие портики и пристроенные приделы.

Важнейшим вкладом Византии в историю мирового зодчества является развитие купольных композиций храмов, выразившееся в появлении новых типов структур - купольной базилики, центрической церкви с куполом на восьми опорах и крестово-купольной системы. Развитие первых двух типов попадает на ранневизантийский период. Крестово-купольная система храмов получила широкое распространение в период средневизантийской архитектуры. В опирании купола на квадратное основание нередко использовался восточный прием - тромпы. Широко применявшиеся в Византии крестовые своды чаще всего имели вспарушенную форму, появившуюся в результате отказа от эллиптического очертания диагональных ребер обычного свода и перехода к более простому полуциркульному абрису, легко очерчиваемому с помощью короба. Следующим шагом в эволюции свода были отказ от диагональных ребер и превращение вспарушенного свода в парусный. Это система опирания купола на отдельно стоящие четыре опоры с помощью парусного свода. Вначале купол опирался непосредственно на паруса и подпружные арки; позднее между куполом и опорной конструкцией стали устраивать цилиндрический объем - барабан, в стенах которого оставляли проемы для освещения подкупольного пространства. Купол возвышался над массивным объемом самой церкви, которая завершается с восточной стороны одной или бóльшим числом увенчанных полукуполами апсид и имеет по бокам перекрытые сводами нефы в один или два яруса.

Эта конструктивная система позволила освободить интерьер зданий от громоздких стен и еще более расширить внутреннее пространство. Той же идее пространственности интерьера служил прием подпирания подпружных арок полукуполами, создающими вместе с куполом единое пространство, иногда достигавшее очень больших размеров. Взаимное уравновешивание сводов - одно из выдающихся достижений византийской архитектуры. Использование пространственных форм, обладающих в силу геометрического строения жесткостью и устойчивостью, позволило свести до минимума массивность опорных конструкций, рационально распределить в них строительные материалы, получить значительную экономию в трудовых и материальных затратах. Среди сводчатых форм, выполненных из камня, следует отметить сомкнутые и крестовые своды, а также появившиеся в Сирии и Закавказье арки и своды со стрельчатым очертанием.

Типы зданий

Существует пять основных типов византийских церквей.

Базилика

В эпоху раннего христианства в базиликах был высокий центральный неф, способный вместить значительное количество прихожан. В апсиде находился алтарь и все необходимое для совершения литургии. В боковых нефах - в больших базиликах их было четыре - собиралась паства, там находились реликвии, осуществлялись различные обряды, например, обряд крещения. Центральный неф, высота которого превосходила высоту боковых нефов, освещался верхними окнами. Стены возводились из камня, а перекрытия были деревянными. Нефы отделялись друг от друга рядами колонн. Входили в храм через атрий и нартекс. Эта простая конструкция стала основой храмовой архитектуры Европы. В раннехристианскую эпоху пол в храме украшали выложенными из камней узорами. Колонны чаще всего коринфского, иногда ионического, ордера. Храмы строились в основном из камня, иногда использовали цветной мрамор. Стены над колоннадой были расписаны, а конхе над апсидой были фрески или мозаики. При возведении храмов часто использовались колонны из римских храмов. Таким образом, римский стиль включался в архитектуру христианских базилик. Однако в отличие от базилик римского типа, здесь боковые нефы имели второй ярус (галерея для женщин, или гинайконит), а апсида стала подчеркнуто полигональной снаружи.

Грандиозные храмы Сан Пауло Фуори ле Мура (386 г. н.э.) и Санта Мария Маджоре в Риме несмотря на перестройки последующих эпох являют собой примеры раннехристианских базилик. Облик более скромных по размеру церквей Санта Мария ин Козмедин в Риме (772-795гг.) или Сант Аполлинаре ин Классе (ок. 500 г.) в Равенне изменился не столь радикально. В церкви Санта Мария ин Козмедин в западной части храма есть хоры - элемент, постепенно ставший важной частью храма. Большое значение для развития византийского зодчества имели базилики, строившиеся в восточных районах -- в Сирии, Малой Азии, Закавказье.

Базиликальная разновидность церкви появилась в Константинополе довольно рано, о чем свидетельствуют как описания первоначального храма на месте собора св. Софии, так и сохранившаяся в Студийском монастыре церковь Иоанна Крестителя, строительство которой было начато в 463. Следует заметить, что по особенностям конструкции это скорее произведения раннехристианской римской школы, поскольку позднее 5 века в столице данный тип не применялся.

В отличие от региона Константинополя, в самой Греции базиликальный тип продолжал применяться длительное время – как в упрощенной, так и в более развитой форме, с применением цилиндрических сводов в главном и боковых нефах и с небольшими служебными помещениями (ризница и дьяконник) по сторонам апсиды. Примерами могут служить церковь св. Филиппа в Афинах (сохранился только фундамент) и церковь в Каламбаке (обе 6 в., с деревянными стропилами в качестве перекрытий), св. Анаргиры и св. Стефана в Кастории (обе 11 в., с цилиндрическими сводами) и собор св. Софии в Охриде, в Македонии (основан в 9 в., ок. 1037–1050 перестроен) с цилиндрическими сводами и тремя апсидами с восточной стороны.

Простой центрический тип

Большое влияние на развитие византийских центрических зданий оказали и сложившиеся в этих областях купольные сооружения (церковь в Эсре 515 г., церковь «вне стен» в Русафе в Месопотамии, 569-586 гг.). Особое значение приобретает купол на четырех или восьми опорах. Одним из ранних примеров этого типа в Сирии может служить церковь в Босре (513 г.), в которой купол опирался на четыре опоры. В центре помещалась купель, алтарь или гробница. Церковь Сергия и Вакха в Константинополе (527 г.) представляет собой центрическую композицию на восьми устоях, основа которой - сильно развитое подкупольное пространство. Ступенчатая структура и богатая пластика образованы в основном конструктивными элементами: куполом, полукружными арками, диагональными экседрами, устоями, арками на колоннах и т. п. Церковь имеет сходство с Минерва Медика и Сан Стефано Ротондо в Риме, а также с храмом Гроба Господня в Иерусалиме (освящен в 335г). Церковь Сан Витале в Равенне (526–547гг.), с ее расходящимися из центра по радиусам апсидой и семью экседрами, сыграла существенную роль в становлении преимущественно купольного характера византийской архитектуры, хотя ни в ней, ни в церкви св. Сергия и Вакха не применялись паруса. В обеих церквях для компенсации распора главного купола использованы полукупола, что способствовало последующему широкому применению этого конструктивного принципа в соборе св. Софии в Константинополе и в более поздних постройках с планом в виде четырехлистника (квадрифолия). По мнению Шуази, перекрытая куполом восьмигранная церковь св. Сергия и Вакха оказала влияние на тот тип монастырских церквей, примерами которого являются церковь в монастыре Дафни близ Афин или в монастыре св. Луки в Фокиде, Греция (обе 11 в.). Центрическая планировка с радиальной симметрией применялась во многих христианских храмах; но предпочтение отдается базилике с её зеркальной симметрией.

Крестокупольный тип

Будучи признанным византийским типом, крестокупольные церкви тем не менее не получили широкого распространения. Для них характерен четкий крестообразный план, образованный нефом и пересекающим его широким трансептом. Средокрестье и все четыре ветви креста увенчаны куполами, которые опираются на столбы, стоящие группами, между которыми проходят боковые нефы (собор Сан Марко в Венеции). Так, в соборе Сан Марко в Венеции (Х-ХI вв.) пять куполов на парусах. В плане собор представляет собой равноконечный греческий крест. Внутри сохранилась предалтарная преграда и мозаики. По всей вероятности, интерьер этого византийского храма сохранился лучше всего.

Интерьер и внешний облик храмов этого типа отличает особая пластическая красота. Их можно легко расширить в стороны и вглубь без утраты органического единства, так что в этом смысле они представляют собой единственное серьезное отступление от византийской концепции храма, исходящей из замкнутой структуры с установленным объемом. Поскольку обратные углы креста остаются незаполненными, распор купола уравновешен слабо. Имеются упоминания о церкви такого типа в Газе (разрушена в 402). Примером здания того же типа была знаменитая церковь св. Апостолов в Константинополе, в том виде, как ее расширил император Юстиниан в 6 веке. Она послужила прототипом при перестройке собора Сан Марко, который остается выдающимся образцом византийской крестообразной купольной церкви, сохранившейся до наших дней. Его влияние ощущается в ряде романских церквей, например в соборе в Перигё (Франция).

Квадратнокупольный тип

Применявшийся главным образом в небольших церквах, этот тип был широко распространен. Отличительные его особенности: вписанный в квадрат крест в плане и пять куполов, один над средокрестием и четыре по обратным углам креста. Соответственно совершенно иначе, чем в крестокупольной церкви, размещаются вертикально нарастающие массы и показаны эффекты симметричности форм относительно вертикальной и горизонтальной осей плана. Несомненно, эта схема развилась из типа купольной базилики.

Первый известный пример этого типа – церковь Неа в Константинополе. Другие примеры: церковь Богоматери Диакониссы (9 в.) и св. Петра и Марка (9 в.), обе в Константинополе, малая церковь монастыря св. Луки в Фокиде (11 в.), церковь св. Федора в Костантинополе (12 в.) и церковь в местечке Фереджик в Македонии (13 в.). Среди множества вариантов этого типа встречаются сложные, с трехлепестковым завершением с восточной стороны, как, например, в нескольких монастырских церквах на Афоне (Ватопед, 11 в., и Хиландар, 13 в.).

Тип купольной базилики

Главную его особенность составляет употребление купола для покрытия средней части здания (центрально-купольная система). Купол был уже известен в языческом Риме, равно как и на Востоке (например в Сирии), но в большинстве случаев помещался на круглом основании; если же основание было квадратное или многогранное, то между ним и куполом не существовало надлежащей органической связи. Византийцы первые удачным образом разрешили задачу помещения купола над основанием квадратного и вообще четырёхугольного плана, а именно посредством так называемых парусов или пандантивов. Парус - это сферический треугольник, который заполняет пространство между арками, соединяющими столбы подкупольного квадрата. Основания парусов в сумме образуют круг и распределяют нагрузку купола по периметру арок.

Собор Святой Софии

Собор Св. Софии (532-537 гг.) в Константинополе - это самое выдающееся творение византийского зодчества.

Собор был сооружен Юстинианом в 532-537 гг. в память об усмирении бунта, во время которого этот государь чуть было не лишился престола. Над собором трудилось ежедневно по 10000 рабочих. Он пригласил известных архитекторов - Анфимия из Тралл и Исидора из Милета - и поручил им постройку храма. Закладка его состоялась 23 февраля 533 года. Император, горячо принимая к сердцу предприятие, желал, чтобы воздвигаемая церковь превзошла величиной и роскошью все когда-либо существовавшие храмы, и не останавливался ни перед какими расходами на неё: золото, серебро, слоновая кость и дорогие породы камня были употреблены для её украшения в огромном количестве; со всех концов Империи свозились колонны и глыбы редкого мрамора, шедшие на её убранство. Невиданное и неслыханное великолепие храма до такой степени поражало народную фантазию, что сложились легенды о непосредственном участии в его сооружении небесных сил. Через 20 лет по торжественном освящении св. Софии землетрясение повредило создание Анфимия и Исидора, в особенности купол; здание подперли контрфорсами, от которых оно утратило свой прежний вид, купол же сложили вновь, причём сделали его более возвышенным.

При сооружении собора Св. Софии в Константинополе византийцы смогли довести до совершенства конструкцию с преобладанием арочных элементов. В плане собор представляет собой продолговатый, образующий три нефа, ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов: средний - широкий, перекрыт куполом без трансепта, боковые - более узкие и имеют второй ярус для женщин. Храм, в котором размеры главного нефа существенно выросли, создавал идеальные условия для богослужения. Это базилика с четырехугольным средокрестием, увенчанным куполом. Гигантская купольная система собора стала шедевром архитектурной мысли своего времени. Зодчие разработали оригинальную конструкцию, которая дала им возможность перекрыть очень большое пространство. Грандиозный купол Святой Софии диаметром 31,9 метров и 51 метр в высоту от пола соединен с четырьмя столбами при помощи парусов: между столбами переброшены арки, на вершины которых опирается основание купола, а в промежутках тяжесть свода принимают на себя паруса. Огромное давление, приходящееся на столбы, передается при помощи арок на боковые стены. Особенно точно и поразительно эффектно была решена задача укрепления купола с восточной и с западной стороны. Каждый из полукуполов опирается на три арки, за которыми находятся перекрытые куполами двухэтажные полукруглые колоннады. Вся эта последовательная система, позволившая достичь органичного единства трех нефов и купола, становится обозримой только изнутри. А с северной и южной стороны подкупольное пространство сообщается с боковыми нефами с помощью арок, поддерживаемых колоннами; под этими арками идёт ещё по ярусу подобных же арок, которыми открываются в подкупольное пространство устроенные в боковых нефах галереи гинекея, а ещё выше - громадные арки, поддерживающие купол, заделаны прямой стеной с окнами, расположенными в три ряда. В основании купола прорезаны 40 арочных окон, через которые струится свет. Это рассеянное освещение опоясывающее основание создает впечатление того, что купол парит в воздухе.

Когда храм превратили в мечеть, мозаики были уничтожены, т.к. в исламе существует запрет на изображения людей и животных. В 1935 году с фресок и мозаик были счищены скрывавшие их слои штукатурки. Таким образом, в настоящее время на стенах храма можно видеть и изображения Иисуса Христа и Богоматери, и цитаты из Корана на четырёх больших щитах овальной формы. К первому периоду создания мозаичного украшения относятся изображения в сводчатом помещении в юго-западном углу над южным вестибюлем собора. Входная стена была украшена деисусом. На своде были помещены 12 фигур из которых сохранились и могут быть идентифицированы только пророк Иезекииль, первомученик Стефан и император Константин. В люнетах (поле стены, ограниченное аркой и её опорами в форме полукруга или сегмента круга и горизонталью снизу, располагающееся над дверями или окнами.) на боковых стенах помещены полуфигуры двенадцати апостолов и четырёх святых константинопольских патриархов периода иконоборчества: Германа, Тарасия, Никифора и Мефодия. Около 878 года в северном тимпане собора были созданы мозаики с изображением шестнадцати ветхозаветных пророков и четырнадцати святителей. Из них сохранились мозаики с изображением Иоанна Златоуста, Игнатия Богоносца и четырёх других святителей.

В правление императора Льва VI (886-912гг) люнет нарфика был украшен мозаикой с изображением Иисуса Христа, сидящего на престоле с Евангелием, открытом на словах «Мир вам. Я свет миру», в левой руке и благословляющего правой. По сторонам от него в медальонах изображены полуфигуры Богородицы и архангела Михаила. Слева от Иисуса изображён коленопреклоненный император Лев VI.

К достопримечательностям Святой Софии относится «плачущая колонна», покрытая медью (существует поверье, что если положить руку в отверстие и, ощутив влагу, загадать желание, то оно обязательно сбудется), а также «холодное окно», где даже в самый жаркий день веет прохладный ветерок.

Другие типы сооружений

Как и церковная архитектура, светские постройки вплоть до эпохи Юстиниана чрезвычайно близки по духу римским. Различия, связанные с иным климатом, иными строительными материалами и наличием более тесных связей с Малой Азией, проявлялись лишь постепенно. В отличие от дворца Диоклетиана в Салоне (совр. Сплит) или дворцов в Антиохии, византийский дворец – сложный комплекс более или менее обособленных, отличающихся необычайной пышностью одно- и двухэтажных построек, размещенных в обширном парке. От жилых домов простых византийцев остались лишь незначительные следы. В этих домах несколько этажей; на каждом этаже есть большой зал. Свет проникает из соседних комнат меньшего размера.

Монастыри возникали в местах уединения отшельников, где на основе относительно разрозненных построек постепенно зарождалась обитель – место пребывания религиозной общины. В конце концов появлялся развитый план монастырского комплекса, с ограждавшими территорию стенами, с церковью в центре, покоями настоятеля, келейными корпусами, трапезной, как это можно видеть в монастыре Хиландар на Афоне. Здания и крепостные сооружения, располагаясь чаще всего на возвышенном месте асимметрично, представляли собой гармонически согласованные пространственные композиции - ансамбли.

В планировке городов обнаруживается влияние римского градостроительства: главные проезжие улицы украшались триумфальными арками, колоннами и статуями. Важную роль играли водоразборные колонки, а улицы нередко имели по обеим сторонам аркады, в которые выходили лавки торговцев. Центром общественной жизни был форум.

Византия отличалась высоким уровнем развития фортификационного дела, города защищали подчас тройные стены или система фортов на подступах. Мосты, шоссейные дороги, акведуки, резервуары и крытые многоярусные подземные цистерны для воды и иных целей – в возведении всех этих сооружений византийцы достигли замечательных результатов.

Безумная роскошь и вычурность римских интерьеров меркнут перед тяжеловесной помпезностью Византии. Правда, об убранстве дворцов византийских императоров мы можем судить только по воспоминаниям современников, дошедшим до наших дней фрагментам мозаичных панно и отдельным образцам интерьеров византийского стиля, сохранившимся в Венеции, на Сицилии, в Испании.

Сердцем Византии был Константинополь - самый крупный город средневекового мира, в буквальном смысле слова город дворцов и роскошных вилл. В одном только комплексе Большого дворца обитало около двадцати тысяч человек.

Большой императорский дворец находился в восточной части города, между Босфором и Золотым Рогом. Его архитектура и убранство служили безусловным образцом подражания для знати. Стены и колонны здания были отделаны пластинами из различных сортов мрамора и оникса, а в некоторых залах - из стекла, расписанного цветами и фруктами. Знаменитые византийские мозаики, украшавшие императорскую опочивальню, придавали ей скорее церемониальный, нежели практический характер. Золотистое мерцание стеклянных кубиков-тессер, из которых собирались потолочные и настенные панно, рождало атмосферу божественного присутствия. Напольные мозаики изготавливались по преимуществу из цветного мрамора, хотя иногда употреблялись такие полудрагоценные камни, как ляпис-лазурь, разные виды агата и даже горный хрусталь.

Отдельно стоит сказать о декоративных материях. Знаменитые византийские шелка с ткаными узорами даже в сохранившихся фрагментах, прошедших испытание временем, поражают тонкостью работы. Шелковые полотнища украшали стены, укреплялись в арочных проемах. В случае если требовалось открыть проемы, занавеси завязывались или оборачивались вокруг колонн. Из Персии и стран Ближнего Востока обильно ввозились ковры и драгоценные ткани, которыми украшались ложа, табуреты и троны.

Византийское искусство часто (и небезосновательно) воспринимают как мостик между искусством императорского Рима и Средневековья. Продолжая античные традиции, Византия наследовала также культурные достижения завоеванных народов. Глубокий синтез античных и восточных элементов составляет характерную черту византийской культуры.

Византийский стиль в современном интерьере.

В современном дизайне византийский стиль более доступен для понимания и не предусматривает лишнюю пластику и перегрузок декорациями. Характерными цветами для современного византийского стиля принято считать коричневые, золотые и белые оттенки. Линии современного византийского стиля отличаются наличием прямых линий с применением дуги. Основными фигурами византийского стиля принято считать шарообразные и цилиндрические изваяния. Нередко в византийском стиле за основу берётся плоскость.

История и развитие стиля

История византийской архитектуры распадается на семь периодов: созревание (395–527), ранневизантийское архитектурное экспериментирование в Италии, Египте, Сирии, Малой Азии и Македонии; первый расцвет (527–726), эпоха политического могущества и активного строительства; иконоборчество (726–867), время внутренних беспорядков, политической нестабильности и упадка строительства; второй расцвет (867–1204), новая фаза могущества власти и размаха строительства; Латинская империя (1204–1261), период национальной катастрофы, утраты независимости, полной остановки строительства; возрождение (1261–1453), время упадка внешнего могущества и величественного культурного расцвета, когда строительство велось главным образом на Балканах; эпоха производных стилей (с 1453 до настоящего времени), наступившая с падением Византийской империи, после которого, однако, влияние ее архитектурного стиля сохранялось в России, на Балканах и в регионах с сильным исламским влиянием.

К 400 г. н.э. Римская империя ослабела. Империя распалась на две части - восточную и западную, - каждая со своей столицей и императором. Западная империя исчезла под напором завоевателей из Северной Европы, которых римляне называли вандалами. Из нескольких конкурирующих религий самой сильной оказалось христианство, центром которого стал Константинополь (ныне Стамбул). Когда в 313 г. н.э. император Константин провозгласил христианство официальной религией Римской империи возникла потребность в новых сооружениях.

Языческие храмы не были рассчитаны на большое скопление народа, а христианам нужен был большой зал, где они могли бы совершать религиозные обряды. Больше всего для нужд христиан подходила базилика, зал публичных собраний, где римляне проводили судебные заседания.

Византийское искусство испытывало подъём до начала XIII в. и только после занятия Константинополя латинянами стало приходить в упадок. В этот долгий период времени оно создало много замечательных памятников, как в столице, так и в областях Восточной империи, оказало существенное влияние на развитие искусства Армении, России, самой Италии и далёкой Франции; и в арабском, и в турецком искусстве слышны византийские отголоски и мотивы. Византия сберегла в темную пору Средних веков античные предания и технические приемы, облегчившие потом первые шаги искусству эпохи Возрождения.

Византийский и романский стили близки по времени, в чем-то перекликаются и при этом отличаются, поэтому период, начиная с падения Рима (420 г.), и до 1000 или 1100 гг., можно назвать периодом неразберихи и беспорядка.

В период раннего христианства и к моменту становления византийской архитектуры, все ее основные элементы уже присутствовали в Средиземноморье. Базиликальный тип был распространен повсеместно - как в многоколонных, с деревянными перекрытиями раннехристианских церквах, так и в различных примерах собственно римской базилики, своды которой покоились на широко расставленных массивных столбах и подпирались поперечными цилиндрическими сводами боковых нефов, как в базилике Максенция - Константина в Риме (307-312). Встречаются и разные варианты зданий центрического типа, как, например, храм Минерва Медика (или, иначе, нимфей Лициниевых садов, начало 4 в.) или мавзолей Константины (326-329, в 1256 переименован в церковь Санта Костанца), обе в Риме; баптистерий православных в Равенне (ок. 450 г.); церковь Сан Стефано Ротондо в Риме (468-483). Простую крестовую в плане форму мы встречаем в мавзолее Галлы Плацидии в Равенне (ок. 440 г.). Паруса, открывшие перед византийской архитектурой новые конструктивные возможности, были известны в Риме по крайней мере со 2 века. В одной обнаруженной в Палестине римской гробнице 2 века проект представлял собой крест, вписанный в прямоугольник, центральная часть которого была перекрыта куполом, переходившим в паруса и подпертым цилиндрическими сводами по ветвям креста; в каждом из обратных углов креста находилось по небольшому помещению. Однако византийские строители использовали все эти элементы главным образом в качестве отправной точки.

Церкви с центральным алтарем. - В Византийской империи план с центральным алтарем, по-видимому, является в известной мере общим для первых веков христианского искусства.

Евсевий оставил нам описание Константиновской церкви в Антиохии ; это было восьмиугольное здание. Отец св. Григория Назианзина построил церковь в своем родном городе также по плану восьмиугольника.

Примечание: Сочинения епископа Евсевия из Цезареи (ум. в 338 г.) являются источником наших сведений о постройках императора Константина.

Описания и зарисовки паломников позволяют нам отнести к этому общему типу и церковь Гефсиманского холма , а также и храм, построенный на месте разрушенной в X в. константиновской базилики св. Гроба . Сохранилось воспоминание о древней деревянной крыше, возвышающейся в форме усеченного конуса над круглым барабаном и оставлявшей открытой центральную часть ротонды.

Примечание: Для реконструкции ротонды базилики св. Гроба много было сделано Айналовым; см. еще раннюю его работу «Мозаики IV и V веков», СПБ. 1885. См. также: Протасов, Материалы для иконографии Воскресения, Сергиево 1913; Wulff, упом. соч.

В примере, изображенном на рис. 33 , ротонда заменена квадратным залом, обнесенным двухэтажной галереей; это - план одной из церквей в Адрианополе, относящейся, по всем признакам, к первым векам христианской архитектуры и переделанной приблизительно к XII в. в купольную церковь.

Базилики с деревянным перекрытием. - Перейдем к восточным церквам, относящимся к типу базилик. Большинство церквей, воздвигнутых Константином в его новой столице, имеет план с удлиненными нефами; преждевременное разрушение этих церквей указывает на непрочность их конструкции; на месте, занимаемом ныне св. Софией, долгое время стояла обыкновенная базилика. По типу базилики были построены также константиновская церковь св. Гроба , церковь в Вифлееме , базилика в Пергаме ; затем, уже в более позднее время, церковь св. Иоанна в Константинополе , юстиниановская церковь Богородицы - теперь мечеть Эль-Акса в Иерусалиме , церковь св. Димитрия в Салониках и Эски-Джюма там же. Рис. 28 показывает рядом с двумя западными базиликами план базилики в Вифлееме (С), вероятно - эпохи Константина; ее отличительную особенность составляют три абсиды.

В Карее (Афон) план базилики осуществлен не при помощи ряда аркад, отделяющих нефы, а посредством единой аркады (рис. 34 ).

Примечание: Собор Протатского монастыря в Карее, на Афоне, замечателен своими росписями. См. Кондаков, Памятники христианского искусства на Афоне.

Первые церкви со сводами; памятники, промежуточные между архитектурой Римской империи и византийской архитектурой

Перейдем к комбинациям, в которых появляется свод. Лишь один Восток, благодаря остаткам благосостояния, которыми он был обязан своей отдаленности от нашествий варваров, мог приступить к возведению долговечных сооружений. Мы постараемся проследить развитие его сводчатой архитектуры от самого ее возникновения до эпохи расцвета, отмеченной царствованием Юстиниана и созданием такого шедевра, как св. София .

Для сводчатых церквей колебания относительно общего их характера еще осложнялись необходимостью выбора системы сводов. Делались попытки приспособить римский свод к византийскому плану. В Малой Азии Иераполис представляет собою пример христианской базилики первых времен, своды здесь цилиндрические из тесаных камней; в Сардах (рис. 35, А ) - базилика с крестовыми сводами, которые могут считаться одним из последних случаев применения бетонной кладки горизонтальными слоями.

Церковь Троицы в Эфесе (В), сооруженная со всей пышностью античных памятников, по-видимому, имела коробовый свод, прорезанный в центре куполом.

Примечание: Шуази дает план церкви св. Марии в Эфесе эпохи Юстиниана (VI в.).

В церкви св. Георгия в Сардах (С) решительно применен сферический купол; неф перекрыт тремя полуциркульными куполами на парусах, массивными, как римские своды, выложенными из кирпича и облицованными бутовым камнем. Полусферический купол перекрывает также и алтарь.

Такие же общие данные мы находим и в базилике Ала-Шер в древней Филадельфии (рис. 36 ). Архитектура Римской империи как бы оживает в этих поистине римских конструкциях.

Небезынтересно отметить, что памятники этой архитектуры, занимающей промежуточное место между римским искусством и византийским, находятся в Малой Азии - стране, сохранившей греческий дух и подвергавшейся благодаря своему географическому положению как римским влияниям с Запада, так и азиатским воздействиям из Ирана. Пергам,

Сарды, Эфес - вот пункты, в которых сталкиваются влияния Рима и Ирана. Нет ничего удивительного в том, что мы находим здесь следы обоих перекрещивающихся течений. Мы дошли до эпохи, когда византийская архитектура окончательно освобождается от влияния искусства Римской империи.

Эпоха Юстиниана и законченный тип византийских сводчатых церквей

Сводчатые здания византийской архитектурной школы, в собственном смысле слова, могут быть разделены на три группы, в зависимости от того, перекрывает ли купол круглый, восьмиугольный или квадратный план.

Купольная церковь с круглым основанием. - Эта группа, как и группа купольных базилик, в хронологическом отношении занимает место на границе между византийским и римским искусством. Все здания, относящиеся к этой группе, явно родственны римскому Пантеону: все они имеют, подобно ему, круглый барабан, облегченный большими нишами. Можно ли их связывать с восточным искусством? Или, наоборот, следует отказать римскому Пантеону в азиатских влияниях? Последняя гипотеза, которая усматривает предков Пантеона в тех областях, где находятся и его прямые потомки, кажется наиболее вероятной.

Примечание: Упоминаемые далее постройки в Спалато, в частности гробница Диоклетиана, относятся к восточным воздействиям. См. Strzygovski, Spalato, Studien aus Kunst und Geschichte, Freiburg i. Br. 1906. Церковь Георгия в Солуни в своей основе является античным зданием восточного происхождения, приспособленным в IV в. к христианскому культу. Ближайшей восточной параллелью является церковь Дранды на Кавказе, XI в., также еще античная в своей основе, как это было установлено исследованиями Башкирова.

Купол гробницы Диоклетиана в Спалато возвышается над круглым барабаном, так же как и в церкви св. Георгия в Салониках (рис. 37, А ). В Пергаме обе ротонды, примыкающие к базилике, перекрыты куполами; к тому же типу принадлежат обе ротонды, некогда примыкавшие к церкви св. Петра, а также гробницы св. Елены и св. Констанции.

Примечание: Оставаясь в пределах типологической классификации, Шуази не отмечает различий и эволюции стиля в центрических зданиях, употребляющих внутри венец колонны, как мавзолей Констанции и др., и представляющих пространственный блок, как Пантеон и пр.

Купол с восьмиугольным основанием. - После ротонды, которая обходится без парусов, наиболее легким для выполнения является многоугольный зал, так как он требует только незначительных парусов. Купол на восьмиугольном основании возникает, по-видимому, из конструкции юстиниановской церкви на горе Гаризиме (рис. 37, В ); такие же купола дошли до нас в двух зданиях, воздвигнутых, как это достоверно известно, Юстинианом: в церкви св. Сергия в Константинополе и церкви св. Виталия в Равенне .

В церкви св. Сергия (рис. 38, А ) восьмиугольный барабан купола поддерживается с четырех сторон опорными нишами, а с остальных четырех - подпружными арками. Ребристое строение купола позволило, как видно на рисунке, установить его без посредства парусов на верхнем ряду кладки барабана. Подкупольное помещение окружено двухэтажной галереей, вписанной в квадратный план.

Примечание: Не анализируя стиля, Шуази называет нишами экседры.

В церкви св. Виталия (рис. 38, В ) купол сложен из трубок, вставленных концами одна в другую. Купол - гладкий и связывается с поддерживающим его восьмиугольным барабаном переходами в виде парусов. К барабану пристроены 8 ниш, служащих ему опорами. Боковые нефы двухэтажные, как и в церкви св. Сергия, но вписаны в восьмиугольник. Церковь св. Виталия - одно из тех редких византийских зданий, своды которых защищены крышей; это отклонение от правила объясняется легкостью сооружения.

Купол с квадратным основанием. - Мы подошли к решению, которое начинает преобладать с VI в. и держится до наших дней, - это купол с квадратным основанием. Купол, являющийся центром здания, вносит в композицию единство, которое византийцы остерегаются нарушить удлинением главного нефа: они лишь едва-едва его увеличивают. Они принимают план в виде греческого креста, обусловленный системой опор. Этот план применяется ими с одинаковым успехом как к колоссальным сооружениям, так и к миниатюрным церквам, вроде собора в Афинах, купол которого едва достигает 3 м в диаметре.

На рис. 39 мы приводим блестящий пример такого приема в большой церкви св. Софии в Салониках , которая восходит, вероятно, к VI в. Купол ее покоится на четырех больших парусах, имеющих вид сферических треугольников; вся композиция подчинена куполу.

Примечание: Клейма кирпичей указывают на эпоху Юстиниана; но построена ли София Солунская до или после Софии Константинопольской, остается спорным. О генезисе стиля Софии Солунской см. Wulff, Koimesiskirche in Nikaa, Strassbourg 1903.

Четыре массива по углам основания образуют опоры и воспринимают распор, передаваемый парусами, по диагонали. Цилиндрические своды связывают попарно эти массивы и перекрывают четыре конца крестового плана.

Вся система равновесия сосредоточена внутри здания; все конструктивные приемы направлены к поддержке купола и согласованы с ним: ансамбль, где все части подчинены этому главному мотиву, производит впечатление поразительной четкости.

Св. София в Константинополе , памятник по преимуществу византийский, отвечает этим требованиям ансамбля или, точнее, его разновидности, показанной на рис. 11, N. Рис. 40 объясняет расположение храма, которое в общем сводится к следующему.

Купол - на парусах колоссальных размеров (более 30 м в диаметре); две стороны его поддерживаются сводами в форме абсид; две другие поддерживаются мощными подпружными арками и подпираются контрфорсами.

Две большие опорные абсиды расположены: одна - у входа, другая - у святилища; две подпружные арки соответствуют боковым фасадам. Направо и налево развертываются двухэтажные боковые нефы. Как своды боковых нефов, так и своды центральной части и опорные массивы имеют точки опоры внутри самого здания.

Св. София была воздвигнута при Юстиниане, около 530 г. (532-537 гг.), архитекторами Исидором из Милета и Анфимием из Траллеса. Композиция ее, замечательная по смелости, не лишена была известного риска; аварии, последовавшие по окончании работ, очень скоро выявили слабые места сооружения.

Контрфорсы были слишком слабы, опоры купола по боковым сторонам - недостаточны. Нужно было усилить массивы контрфорсов, а для этого понадобилось частично заполнить облегчавшие их декоративные ниши и сузить или даже уничтожить лестницы, которые там были устроены; пришлось дублировать и укрепить основания аркад боковых нефов, пересекающих контрфорсы, и загрузить пазухи купола.

Впоследствии землетрясения заставили неоднократно реконструировать самый купол. Вначале он был выложен с чересчур низкой стрелой подъема, но и новый, повышенный купол хранит следы еще других частичных переделок. Здание дошло до нас уже укрепленным, в переделанном и исправленном виде. В общем, оно простояло 12 веков; хотя оно и подвергалось реставрациям, все же подобная долговечность свидетельствует о жизненности основательно продуманной композиции этого сооружения.

Примечание: Купол рухнул в 558 г. и был к 562 г. вновь воздвигнут Исидором Младшим. Тогда-то появилась загрузка пазух купола, т. е. контрфорсы между его окнами, производящие в общем впечатление барабана, хотя последнего в действительности нет. Основательный анализ храма с точки зрения строительной см. у Salzenberg, Altchristiiche Baudenkmaler von Konstantinopel, Berlin 1854.

Как архитектурный замысел, св. София - шедевр: понимание архитектурных эффектов, использование контрастов, декоративная мощь доведены здесь до пределов возможного. На переднем плане - двойной затемненный портик подчеркивает своим контрастом лучезарный блеск необъятного нефа. От самого входа благодаря расположению конхи (полукупол), находящейся перед большим куполом, взор охватывает его целиком, и поверхность сводов центрального нефа развертывается непрерывно и беспрепятственно.

Вдоль всего нефа мы повсюду видим разнообразнейшие детали; главные линии производят впечатление простоты; в меру многочисленные детали подчеркивают величие. Уберите боковые колоннады - и ничто не будет указывать на необычайную величину пролета подпружных арок купола. Они нужны для понимания масштаба и для того, чтобы оградить св. Софию от своеобразной похвалы, полученной собором св. Петра: что ничто в нем не указывает на его грандиозность.

Украшения собора дают представление о безграничности византийской роскоши. Стены украшены панно из наборов редчайших мраморов, своды сплошь покрыты мозаикой; нет ни одного участка стены, который не был бы облицован мрамором. Все своды отсвечивают мерцающими и прозрачными бликами золота и эмали. Большой купол, освещенный по всей своей окружности венцом из окон, кажется изолированным и как бы висящим в пространстве.

Примечание: Впервые это наблюдение высказал историк Прокопий, византийский писатель эпохи Юстиниана, современник построения храма св. Софии.

Пилоны, которые поддерживают четыре паруса купола, скрываются за боковыми галереями; видны только углы их, но этого достаточно, чтобы почувствовать наличие опорной массы и успокоить глаз; здание поражает, но оно целиком понято с первого взгляда. Никогда еще устойчивость и смелость, блеск красок и чистота линий, гений Рима и гений Востока не объединялись в более поразительном и гармоничном ансамбле.

Примечание: Лучшие работы о Софии, представляющие историко-художественный анализ, - Andreades, Die Sophienkathedrale von Konstantinopel («Kunstwissenschaftliche Forschungen», I, Berlin 1931) и Sedlmayr, Das erste mittelalterliche Architektursistem (ibid., II, 1933).

Крестовая церковь с пятью куполами. - В то же самое время, когда в св. Софии осуществлялся идеал сооружения с единым куполом, архитекторы Юстиниана воздвигали на крестовом плане пятикупольную церковь св. Апостолов в Константинополе.

Церковь св. Апостолов не сохранилась и известна нам только по описаниям Прокопия. Но существуют две копии ее, сооруженные около XII в.: св. Марк в Венеции, дошедший до нас во всем блеске своей азиатской роскоши, и св. Фронт в Перигё, более величественный в своей строгой наготе, чем св. Марк под сверкающей оболочкой из мозаики и мраморов.

Примечание: Собор св. Марка в Венеции выстроен в 1063-1095 гг.; подвергся внешней обработке в XIII-XIV вв.; претерпел изменения в эпоху ренессанса. Храм св. Фронта в Перигё сооружен около 1120 г.

На рис. 41 показан общий вид св. Марка; для сопоставления даем вид св. Фронта (рис. 42 ). В том и другом зданиях купола покоятся на облегченных устоях, и часть их распора воспринимается подпружными арками.

Рис. 41

Рис. 42

Св. Марк, построенный в городе, который находился в непрерывных сношениях с Востоком, явился непосредственной копией византийского образца; св. Фронт связан с Востоком лишь через посредство св. Марка.

Примечание: В действительности храм св. Фронта выстроен вне зависимости от св. Марка, непосредственно восходя к византийским прототипам и являясь одним из памятников византинизирующей школы французского зодчества в Перигоре. См. Diehl, Manuel d"art byzantin; там же литература по данному вопросу.

Быть может, в Венеции полному подражанию модели препятствовала необходимость сохранить стены древней базилики, которые показаны на плане штриховкой; но, несомненно, основной план прототипа был соблюден.

Надо отметить наличие аркад, не имеющих практического значения; они идут вдоль нефа и, по-видимому, повторяют образец, в котором боковые нефы были двухэтажными, как и в св. Софии; в св. Фронте намек на двухэтажность боковых нефов остался только в аркатурах, идущих вдоль самых стен.

Примечание: Следует иметь в виду храм св. Ирины в Константинополе 532 г., эпохи Юстиниана, имеющий колоннады лишь в первом ярусе; над хорами же непосредственно возвышаются коробовые своды, выдерживающие распор купола.

Пятикупольный план подходил только для очень больших зданий, а церкви, строившиеся в последний период византийского искусства, отличались чрезвычайно малыми размерами. Чувствовалась необходимость в более простом типе, и этот тип, по-видимому, выработался окончательно в монастырях Афона.

Примечание: Шуази дает здесь определение плана иное, чем дано им же самим выше; собственно пятикупольные храмы нередко были небольших размеров.

Афонские церкви имеют особые источники своего стиля, идущие с востока. В общем, это тот же план, что и св. София в Салониках , но без боковых нефов, - крестовый план с очень короткими концами и центральным куполом. Перед входом возвышается нартекс, или притвор. Все концы креста перекрыты цилиндрическими сводами, главный распор воспринимается на четырех углах парусами, и в этих местах должны находиться опоры.

Казалось бы, что для поддержания купола в каждом углу плана необходим массив, но византийцы понимали, что в действительности достаточно полого столба, если он правильно нагружен; таким образом, угловые массивы были облегчены.

Пример, изображенный на рис. 43 , взят из Ватопеди (Афон); пример, показанный на рис. 44 , - из одной из афинских церквей. Тот же прием применен в Католиконе и в Капникарее в Афинах, на Афоне в Лаврской церкви, в Константинополе в церквах Богородицы, Пантократора, Коры. Поскольку можно судить по описаниям Фотия, по этому же плану была построена большая дворцовая церковь, сооруженная в IX в. императором Василием. Это был, можно сказать, нормальный тип.

Рис. 43

Рис. 44

В IX в. возникает обычай возводить повышенные купола на цилиндрических барабанах (рис. 43 и 44). Причиной этого было, очевидно, желание прорезать у основания купола большие окна для освещения; однако это повышенное очертание постепенно распространяется и на слепые барабаны (церковь св. Богородицы и т. д.).

Примечание: Дело идет о позднее (в турецкую эпоху) заложенных барабанах.

Начиная с X в. не только вводится все более повышенное очертание куполов, но и самое число их увеличивается: четыре малых сферических купола, расположенные кругом центрального, вырастают в заметные купола и выявляют вовне внутреннее расположение здания.

Один из наиболее древних примеров куполов подобного рода представляет собою церковь св. Вардия в Салониках ; церковь св. Апостолов в том же городе служит одним из наиболее выразительных примеров применения этой формы.

Примечание: церковь св. Вардия в Салониках выстроена в 1028 г.; в действительности была посвящена Богоматери; ныне называется Казанджиляр-Джами.

Все купола этой эпохи покоились на парусах, имеющих вид сферического треугольника. К XI в. вводится тромп. Это нововведение влечет за собой изменение в плане, показанное на рис. 45 . Под каждой пятой тромпа появляются устои. Купол, таким образом, фактически покоится на восьмиугольной в плане базе.

Примечание: По существу, здесь не тромп, а экседра, но лишь с тремя вертикалями и непосредственно примыкающая к стене. Конечно, не план зависит от подобного тромпа, а последний - от введения обширного зала, охватывающего ширину трех кораблей. Мы имеем дело с реминисценцией одного из моментов эллинизма, сочетавшегося с воздействием Востока. См. примечания 12 и 13; Некрасов, Кривые покрытия... В части характеристики зрелого византийского зодчества работа Шуази устарела. Во времена Шуази и не подозревали о том богатстве типологии, которое установлено наукой после него и отчасти уже в наши дни. Особенно см. работы Wulff, Koimesiskirche и др., и Брунова: Die funfschiffige Kreuzkuppelkirche («Byzant. Zeitschrift», XXVII, 1927) и L"eglise a Croix inscrite a cinq nefs dans l"architecture byzantine («Echos d"Orient», 1927).

Этот вариант, менее смелый, конечно, чем нормальный тип, осуществлен в Дафни (рис. 45 ), в церкви св. Никодима в Афинах , св. Луки на Парнасе и св. Николая в Мистре .

Рис. 45

Церкви с кровлей из плит; церкви с деревянным перекрытием на арках. - На общем фоне византийской архитектуры выделяются две сирийские строительные школы, с которыми нас познакомили работы Рея и Вогюэ. Одна из них существовала в долине Оронты, другая в Гауране - области, лежащей южнее Дамаска.

Примечание: Сюда необходимо присоединить особенно имена Кондакова, Бутлера и Стржиговского.

Леса - большая редкость во всей стране; южнее Дамаска их нет совершенно, и к тому же не хватает камня, пригодного для изготовления извести, - нет ничего, кроме базальтов.

Необходимо было экономно расходовать лесной материал, а в некоторых местах избегать не только деревянных конструкций, но даже и каменной кладки на растворе, и строить почти все здания из базальтовых плит, уложенных насухо.

Мы уже рассматривали в первом томе методы, вытекавшие из этих исключительных условий. На рис. 46 мы приводим два примера сооружений: один из них типичен для равнин к югу от Дамаска, другой - для долины Оронта: базилика А (в Тафке), которая показана на рисунке в разрезе, покрыта плитами; другая, В (в Руэйхе), имеет деревянную крышу, которая покоится на фермах, чередующихся с каменными арками.

Купольные церкви. - Архитектура Сирии, не отказываясь никогда от базилики с перекрытием из плит на аркадах, к V в. допускает купола, но редко строит их на квадратном плане.

Мы уже говорили о сводах на парусах в Хараме; они являются исключением. В купольных постройках трансиорданской Сирии паруса почти повсюду заменяются комбинацией напусков, показанной на рис. 14 ; путем же применения многоугольного плана стремятся уменьшить выносы этих напусков до пределов возможного.

Церковь св. Георгия в Эзре - тип сирийской купольной церкви; купол покоится на восьмиугольном основании и поддерживается угловыми камнями; его профиль еще более повышен, чем у иранского купола, - это очень острый стрельчатый профиль, едва закругляющийся к вершине.

Бывает даже, что сирийцы оставляют неперекрытым пересечение двух нефов, чтобы избежать необходимости увязывать их с куполом. Подлинные тексты позволили Вогюэ установить, что в большой церкви св. Симеона Столпника в Калат-Семане пересечение нефов было совершенно лишено перекрытия.

Если бы в лесном материале не было острого недостатка, можно было бы избежать трудности, прибегнув к деревянному куполу. В церкви в Босре барабан не в состоянии выдержать тяжесть купола вследствие того, что в нем прорезаны окна; наличие же окон доказывает, что, по замыслу архитектора, барабан не должен был оставаться без перекрытия, как это было в Калат-Семане, - существование деревянного купола ясно из руин. В некоторых зданиях допускалось смешанное решение: деревянный усеченный конус, открытый на вершине; мы уже указывали на этот прием, говоря о ротонде храма св. Гроба.

Постройки мусульманской Палестины, впрочем, помогут нам восстановить конструкции деревянных куполов в христианской Палестине. В своем месте мы опишем яйцевидные купола с двойным деревянным перекрытием мечети Эль-Акса-и-Сакра в Иерусалиме; безусловно, эти купола, как и купола храма св. Гроба, принадлежат к той же группе, что и собор в Босре, а может быть, даже и восьмиугольная церковь в Гаризиме. По-видимому, в Сирии каменный купол часто заменялся легким деревянным покрытием.

Глава «Церкви Византийской империи» раздела «Христианская архитектура IV-X вв.» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L"Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.

I .

ВИЗАНТИЙСКАЯ ЦЕРКОВЬ *

Перенос столицы Римской империи в Константинополь в 324 г. и имперское покровительство, оказанное Церкви императором Константином и его преемниками, создали совершенно новые условия в христианском мире. На Западе вторжения варваров вскоре значительно ослабили влияние империи, но на Востоке оно оставалось в полной силе. Константинополь, «Новый Рим», называемый также и Византием — наименованием древнего города на Босфоре, избранного Константином в качестве местоположения новой столицы, — оставался столицей империи вплоть до 1453 г. Более тысячелетия он был признанным центром православного христианства для большей части Восточной Европы и Ближнего Востока. Термин Byzantium употребляется сегодня для обозначения и города Константинополя, и самой Восточной Римской империи, чтобы отличить то и другое от «Ветхого Рима» и языческой империи. Роль Константинопольской

_____________________________________

* Подготовлено для публикации после 1983 г. в Dictionary of the Middle Ages , изд. Scribner’s, New York, при содействии American Council of Learned Societies.

Церкви в христианизации Востока почти во всем подобна успехам Римской Церкви на латинском Западе. Надо заметить, впрочем, что название «византиец», «византийский» (Byzantine ) в Средние века употреблялось редко. «Византийцы» говорили по-гречески и называли себя ромеями (Romans ). И на латинском Западе империю называли Romania , да и мусульмане именовали ее Рум.

1. Церковь и государство

Сохранение империи на Востоке обеспечило императору активную роль в делах Церкви. Это, однако, не означает, что взаимоотношения Церкви и государства в Византии можно выразить какой-нибудь простой формулой или понятием, наподобие «цезарепапизма». С одной стороны, не подлежит сомнению, что христианская империя унаследовала от языческих времен административный и финансовый порядок ведения религиозных дел и что этот порядок почти автоматически и без возражений был перенесен самим Константином на христианскую Церковь. Но с другой стороны, христианская вера была несовместима с эллинистическим и римским представлением об императоре как о божественном существе: единственным царем, единственным κύριος [господином] был Христос. Поэтому, следуя примеру Евсевия Кесарийского в его слове на погребение Константина (337 г.), византийцы видели в императоре полномочного представителя или вестника Христова, «равного апостолам» (ἰσαπόστολος ), ответственного в особенности за распространение христианства сре-

ди языческих народов и за «внешние дела» христианской религии — управление и финансы (отсюда употребленный Евсевием титул императора: ἐπίσκοπος τῶν ἐκτός [епископ внешних дел]).

Эта роль императора в делах Церкви так и не получила развития в виде фиксированной, юридически оформленной системы. Она была ясно обусловлена одним решающим фактором — православием императора. Императору-еретику подчиняться не следовало. Многочисленные герои веры — Афанасий Александрийский (†373), Иоанн Златоуст (†407), Максим Исповедник (†662), Иоанн Дамаскин (†75 θ ), Феодор Студит (759-826) — почитались святыми после своей смерти, наступившей в результате противления императорской воле; в то же время память многих императоров, в частности, Констанция I (337-361), Льва III (717-741), Константина V (741-775) и Михаила VIII (1250-1282), была официально предана проклятию из-за того, что они поддерживали неправославные учения.

Наиболее близкий к теоретическому определению текст об отношениях Церкви и государства в Византии, Шестая новелла Юстиниана (527-565), называет священство и императорское достоинство «двумя величайшими Божьими дарами» человечеству и подчеркивает их общее божественное происхождение. Идеал, изображаемый Шестой новеллой, — это «гармония» между двумя властями. Та же идея общей ответственности перед Богом императора и Константинопольского патриарха выражена и в «Эпанагоге», введении в свод законов IX столетия. И все же эти тексты похожи скорее на благочестивое увещание, чем на юридическое опре-

деление. Византийцы хорошо понимали, как трудно на языке христианской веры выразить динамические и поляризованные отношения между «земным» и «небесным», «старым» и «новым», «мирским» и «священным».

В придворных церемониях и официальных текстах на императора часто переносили язык ветхозаветной монархии; но как Давид и Соломон были прообразами мессианского царства, так христианский император неизбежно рассматривался как образ Христа. Он созывал соборы и при желании всегда мог оказывать решающее влияние на церковные назначения, в том числе назначение Константинопольского патриарха и тех епископов, которые играли важную дипломатическую роль в византийских иностранных делах (Охридского архиепископа, русского митрополита и др.). Надо сказать, что между 379 и 1451 гг. из 122 Константинопольских патриархов 36 были силой низложены под давлением императоров 1 .

Однако относительную зависимость патриаршего сана от императора надо рассматривать в контексте постоянной нестабильности самой императорской власти. Две трети всех византийских императоров были убиты или низложены, причем многие из них стали жертвами, по крайней мере частично, собственной религиозной политики.

2. Восточные патриархаты

Когда христианство утверждалось в качестве официальной религии Римского государства —

1 Е . Herman, Cambridge Medieval History IV, 2 (Cambridge, 1967), p. 109.

процесс, начавшийся при Константине (324-337) и завершившийся при Феодосии I (379-395), — Церковь не имела всеобщей административной структуры. Никейский собор (325 г.) признал полномочия лишь областных епископских синодов, возглавляемых своими «митрополитами» и облеченных властью поставлять новых епископов (правила 4 и 5). Однако он признал и то, что некоторые епископские кафедры традиционно пользовались авторитетом, выходящим за пределы одной области. Три из них упоминались особо: Александрия, Антиохия и Рим (правило 6). Как Александрия, так и Антиохия играли важную роль на Востоке в церковных делах и богословских спорах IV века. Они были в то время общепризнанными интеллектуальными и культурными центрами восточного христианства, и к V столетию их епископы обычно именовались «патриархами».

Александрийский архиепископ, называемый также «папой», возглавлял церковь, которая не только уходила корнями в первоначальное христианство (ср. авторитет школы Оригена в III в.), но также охватывала обширный и многолюдный регион Египта, Ливии и Пентаполя, где христианская вера очень рано завоевала сердца простого народа. Александрийские миссионеры обратили в христианство и Эфиопию (IV в.). Афанасий Александрийский был героем борьбы с арианами. Его преемник Кирилл добился осуждения Нестория на Ефесском соборе (431 г.). Однако преемник Кирилла Диоскор отверг решения Халкидонского собора (451 г.). Все эти богословские перипетии отражали характерное александрийское стремление подчеркивать

Божество Христа, даже за счет умаления реальности Его человечества. Антихалкидонский раскол «монофизитов», которые всегда составляли большинство в Египте, был не только постоянным орудием подрыва религиозного единства Византийской империи, но и проложил путь мусульманскому завоеванию Египта.

В отличие от александрийской, антиохийская экзегетическая традиция носила менее философский характер и в большей мере ориентировалась на библейскую историю. Антиохия долгое время сопротивлялась никейскому (и александрийскому) определению Христа как «единосущного» Отцу, а после торжества никейского православия некоторые антиохийцы защищали такую христологию, в которой подчеркивалось скорее подлинное человечество Иисуса. В церковном отношении Антиохийский «патриархат», к которому относилась гражданская «епархия» Востока, был менее монолитен, чем Египет. Он включал смешанное греко-сирийское население и посылал успешные миссии в Персию, Армению и Грузию. После 431 г. некоторые из богословов Египта, последователей осужденного несторианского учения, эмигрировали в Персию. Разрываемая в течение V и VI столетий между халкидонитами и монофизитами Антиохия в значительной мере утратила свой авторитет и влияние еще до того как была завоевана арабами.

В течение нескольких десятилетий после Никеи (325 г.) на Востоке сложился третий крупный церковный центр. Он не обладал древностью и знаменитостью Александрии и Антиохии, но близость к императорскому двору давала его

епископу исключительное преимущество во влиянии на церковные дела. Поэтому в 381 г., когда Феодосий I собрал Второй Вселенский собор для окончательного разрешения арианского спора, за епископом новой столицы было официально признано «первенство чести» после римского епископа, потому что Константинополь — «Новый Рим» (правило 3). Откровенно политический мотив возвышения Константинополя был далее подчеркнут в знаменитом 28-м правиле Халкидонского собора (451 г.), который стал хартией церковных прав столицы:

Престолу ветхаго Рима отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град. Следуя тому же побуждению, и сто пятьдесят боголюбезнейших епископов [Константинополя, 381 г.] предоставили равный преимущества святейшему престолу новаго Рима, праведно рассудив, да град, получивши честь быти градом царя и синклита и имеющий равныя преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем.*

Далее текст правила предоставляет епископу Константинополя юрисдикцию над гражданскими епархиями Понта, Асии и Фракии, создавая «патриархат», сопоставимый с теми патриархатами, которые уже были de facto под главенством Рима, Александрии и Антиохии, и наделяя столичного епископа также правом посылать епископов-миссионеров в «варварские земли» за пределами этих епархий.

* Перев. по: Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского, СПб., 1911, т. 1, с. 393 (репр. 1994) (прим. перев.).

Исторически утверждение константинопольского первенства Константинопольским и Халкидонским соборами было прежде всего направлено против чрезмерного влияния Александрии, склонной навязывать свое частное (и порой не без крайностей) толкование веры, начертанной в Никее и Ефесе, что императоры считали недопустимым. Действительно, соборы Константинополя и Халкидона дали определение веры, более приемлемое для Антиохии и Рима. Однако формулировка 28-го халкидонского правила подразумевала еще более серьезные следствия. В ней утверждалось, что привилегии «Ветхого Рима», как и новые привилегии Константинополя, были дарованы «отцами», а значит, имеют человеческое происхождение, а не восходят к λόγοι [словам] Христа, обращенным к апостолу Петру. В V веке идея о том, что римский епископ обладал первенством в силу преемства от Петра, твердо укоренилась в Риме и послужила главным аргументом папы Льва Великого (440-461) в его протесте против принятия 28-го правила в Халкидоне. К тому же господствующая в Риме интерпретация преимуществ восточных кафедр гласила, что эти преимущества также происходят от Петра, который лично проповедовал в Антиохии (см. Гал. 2) и, согласно преданию, послал своего ученика Марка в Александрию. В этой схеме для первенства Константинополя не оставалось места. Но в глазах восточных эта схема выглядела вполне искусственной. Они не считали, что основание церкви апостолами дает ей какие-либо юрисдикционные права, поскольку в таком случае многие восточные города — и в первую очередь Иерусалим — могли претендо-

вать на них, но толковали все преимущества, включая привилегии Александрии, Антиохии и даже Рима, в прагматическом ключе — как естественные следствия главенствующего положения этих городов. Поэтому новая роль Константинополя представлялась им вполне естественной.

Различие между восточным и западным подходами к проблеме первенства лучше всего видно на истории Иерусалимской Церкви. Упомянутая под своим римским именем Элии Никейским собором (правило 7), она оставалась в орбите влияния Антиохии, пока не обрела, пользуясь известностью как центр паломничества, после 451 г. в результате хитроумных интриг иерусалимского епископа Ювеналия (431-458) статус отдельного патриархата, включающего три области Палестины. Однако ее апостольское и даже Божественное происхождение никогда не шло в ход ради обоснования более высокого места в порядке патриархатов, чем пятое.

Поэтому когда император Юстиниан предпринял грандиозную попытку воссоздать всемирный характер империи путем отвоевания Запада, византийское видение Вселенской Церкви состояло в пентархии патриархов — Рима, Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима, объединенных верою, равных в правах, но строго связанных порядком приоритета, запечатленного имперским законодательством. Монофизитский раскол, исламское завоевание и возвышение папства на Западе вскоре упразднили пентархию как конкретную историческую реальность, но она выживет как идеал византийского видения христианской вселенной.

3. «Великая церковь» Константинополя

С упадком древнего Рима и внутренними раздорами в остальных восточных патриархатах Константинопольская Церковь стала в VI - ΧΙ вв. самым богатым и влиятельным центром христианского мира. В качестве символа и выражения этого всеобщего авторитета Юстиниан выстроил церковь, которая и сегодня считается подлинным шедевром византийской архитектуры — храм Святой Премудрости, «Айя-София». Законченный поразительно быстро — за четыре с половиной года (532-537), — он стал сердцем христианской Византии. Термин «Великая церковь», первоначально относившийся к храму, стал обозначать и патриархат, кафедральным собором которого Св. Софии предстояло пребывать в течение девяти столетий. В самом общем и наглядном виде он представляет собой громадный прямоугольный зал, покрытый огромным куполом. Льющийся отовсюду свет, мраморные стены и золотые мозаики часто воспринимались как образ космоса, на который спустилось само небо. Ошеломляющее впечатление, производимое этим строением на греков, равно как и на иностранцев, зафиксировано во многих текстах того времени.

При Иоанне Постнике (582-595) столичный архиепископ усваивает титул «вселенского патриарха». Папа Григорий Великий воспринял это наименование как вызов папскому первенству, но на самом деле оно подразумевало не притязание на всеобщую юрисдикцию, а неизменное и, по сути, политическое положение в οἰκουμένη , т. е.

в orbis Christianorum [христианском мире], в идеале возглавляемом императором. Вместе с последним патриарх отвечал за благополучие общества, временами замещая императора в качестве регента. Так было, например, в случае патриарха Сергия (610-638) при императоре Ираклии (610-641) и патриарха Николая Мистика (901-907,911-925) в период детства императора Константина VII. Соответствующие права и обязанности этой диархии императора и патриарха описаны во введении в свод законов IX века, известном как «Эпанагога».

Избрание патриарха определялось церковными канонами и имперскими законами. Юстиниан (новелла 174, издана в 565 г.) требовал, чтобы в избрании участвовала избирательная коллегия клириков и «именитых граждан» — нечто вроде коллегии кардиналов в Риме; однако миряне, за исключением императора, были вскоре отстранены от этого процесса. Согласно Константину Багрянородному 2 , митрополиты синода избирали трех кандидатов с тем, чтобы император мог выбрать одного из них, оставляя в то же время за собой право иного выбора. Эта открыто признаваемая роль императора в избрании патриарха — формально противоречившая каноническим предписаниям против избрания клириков гражданскими властями — становится понятнее в свете политических функций «вселенского» патриарха в самом государстве.

После интронизации в Св. Софии патриарх управлял церковью вместе с «постоянным сино-

2 De ceremoniis II, 14, ed. Reiske (Leipzig, 1751-54).

дом», состоящим из митрополитов и большого штата чиновников. В его юрисдикцию входили гражданские епархии Асии, Понта и Фракии, которые в VII столетии состояли из 424 епископских кафедр в Азии и Европе 3 . В VIII в. к патриархату были присоединены, за счет Римской Церкви, епархия Иллирика и южная Италия. Кроме того, сюда нужно добавить подчиненные патриархату многочисленные миссионерские епархии Кавказа, Крыма и славянских земель. Впечатляющее новое расширение патриархата произошло при обращении Руси (988 г.).

Выбираемые в ранний период большей частью из белого духовенства Константинополя, а после XIII в. в основном из монашества, причем иногда возвышаемые прямо из положения мирян, патриархи за редким исключением были образованными людьми и порой подлинными святыми. Список Константинопольских патриархов включает такие имена, как Григорий Назианзин (379-381), Иоанн Златоуст (398-404), Тарасий (784-806), Никифор (806-815), Фотий (858-867, 877-886), Арсений Авториан (1255-1259, 1261— 1265), Филофей Коккин (1354-1355, 1364-1376). С другой стороны, частые политические бури двора и нескончаемые христологические споры с необходимостью вовлекали в свою орбиту патриархов. Некоторые из них, как Несторий (428-431), вошли в историю с репутацией ересиархов. Другие, особенно во время царствования Ираклия и Констанция II, следуя тогдашнему имперскому политическому курсу, поддержали монофелитство. Это произошло с Сергием (610-638), Пирром (638-641), Павлом (641-653)

3 Ibid II , 54.

и Петром (654-666). Они были осуждены как еретики Шестым Вселенским собором (680 г.).

Римские папы никогда формально не признавали за Константинопольскими епископами титул «вселенский патриарх» и порой добивались от Константинополя словесного признания собственной «Петровой» интерпретации римского первенства. Тем не менее им не оставалось ничего иного, как признавать реальное влияние имперской церкви, особенно во время посещения Константинополя. Один из них, папа Мартин I (649-655), был даже осужден и низложен в Константинополе церковным судом под председательством монофелита патриарха Петра.

Итак, Константинопольский престол, с его «равными преимуществами» с «Ветхим Римом», играл важную роль в истории, но, несомненно, никогда не притязал на харизму вероучительной непогрешимости.

4. Арабское завоевание и иконоборчество

Когда в VII веке исламская буря обрушилась на древние христианские византийские области Палестины, Сирии, Египта и Северной Африки, докатившись до самых врат Константинополя, большинство христиан в этих землях уже порвало связи с имперской Православной Церковью. Египет с середины V в. был почти полностью монофизитским; то же надо сказать об армянских регионах на востоке Малой Азии и по крайней мере о половине населения Сирии. Усилия Юстиниана и позже догматические компромиссы Ираклия и его монофелитских преемников не

привели к религиозному объединению империи. Более того, раскол, начавшийся спором между греко-язычными богословами о правильном определении личности Иисуса Христа, развернулся в культурный, этнический и политический антагонизм. На Ближнем Востоке халкидонское православие было к тому времени представлено почти исключительно греками, лояльными к империи, тогда как общины коренных жителей — коптов, сирийцев и армян — отказывались принимать веру Халкидонского собора и возмущались грубыми попытками императорской власти изгнать их вождей и силой навязать религиозное согласие.

Монофизитский раскол, за которым последовало арабское вторжение, чей успех отчасти был обязан раздорам меж христианами, оставил Константинопольского патриарха одного быть главным представителем восточного христианства в границах империи. Конечно, в Александрии, Антиохии и особенно в Иерусалиме оставалось небольшое число православных (или «мельхитов», т. е. «роялистов»), возглавляемых своими патриархатами, но они имели мало влияния во Вселенской Церкви. В течение долгих веков исламской оккупации для них главной проблемой было выживание, и решалась она преимущественно поиском и получением культурной, моральной и материальной помощи из Константинополя.

Уменьшенная до размеров восточной Малой Азии, южных Балкан и южной Италии, Византийская империя нашла силы для успешного противостояния исламу. Но во время этой борьбы, в период между 726 и 843 гг., византийские

христиане пережили тяжелый кризис, во многом сформировавший облик средневекового византийского христианства — кризис иконоборчества, окончившийся торжеством православного иконопочитания.

Догматическую, философскую и богословскую почву византийского иконоборчества невозможно свести к простой схеме. Отвращение к употреблению образов и преклонению перед ними в богослужении восходит к запрету любого изображения Бога в Ветхом Завете. Иконоборчество находилось в согласии и со своего рода платоническим спиритуализмом, популярным среди христиан-греков, чем объясняется существование враждебного образам течения в раннем христианстве. Однако несомненно, что иконоборческое движение VIII века началось по инициативе императоров и имело политический смысл в рамках борьбы империи против ислама. В самом деле, убеждение в абсолютной трансцендентности и невидимости Бога и резкая полемика против христианского «идолопоклонства» составляли существенную часть мусульманской антивизантийской пропаганды. Императоры Лев III (717-741) и Константин V (741-775), покровители иконоборчества, решили «очистить» христианскую Церковь от «идолопоклонства», чтобы успешнее бороться с исламской идеологией.

Как только по распоряжению Льва III (начиная с 726 г.) иконы Христа, Богородицы и святых начали удалять из публичных мест и церквей, патриарх Герман (715-730) и папа Григорий II (715-731) встали на защиту почитания икон, а живший в завоеванной мусульманами области

богослов Иоанн Дамаскин написал трактаты, направленные против иконоборчества. Аргументация защитников иконопочитания заключалась в том, что хотя Бог невидим по природе, Его можно и нужно изображать в Его человеческом естестве — как Иисуса Христа. С точки зрения православных, иконоборчество было равносильно отрицанию Боговоплощения. Иконоборческий собор, созванный императором Константином V в 754 г., ответил на это, что изображение Христа в Его человеческой природе означает или отрицание Его Божества, которое неотделимо от Его человечества, или несторианское рассечение Его единого Лица на два существа. Споры продолжались — главным образом на этих христологических основаниях — более столетия. Иконоборческие гонения были жестокими, и православные числят много мучеников той поры. Кроме Иоанна Дамаскина, почитание икон защищали два крупных византийских богослова — Феодор Студит (759-826) и патриарх Никифор (806-815). Народная поддержка иконопочитания направлялась влиятельными и многочисленными монашескими общинами, которые мужественно встретили гнев императора. Наконец, в 787 г. императрица Ирина собрала Седьмой Вселенский собор (известный также как Второй Никейский), который осудил иконоборчество и подтвердил почитание (προσκύνησις ) икон, четко отличая его от поклонения (λατρεία ), которое подобает одному Богу. После вторичного подъема иконоборчества последовало окончательное «Торжество Православия» в 843 г.

Последствия этого кризиса носили как богословский, так и культурный характер. На право-

славном Востоке образы были навсегда признаны главными средствами богообщения, так что искусство, богословие и духовность оказались неразрывно связаны друг с другом. В то же время борьба за иконы укрепила авторитет монашества, получившего большее, чем в предшествующие столетия, признание в качестве действенного противовеса в византийском обществе произволу императорской власти. Но в то же время иконоборческий кризис способствовал отчуждению между восточной и западной половинами христианского мира. Поглощенные борьбой с исламом, императоры-иконоборцы небрегли своей властью и влиянием в Италии. Более того, в отместку за противодействие пап их религиозной политике они передали Иллирик, Сицилию и южную Италию из папской юрисдикции в константинопольскую. Униженный и брошенный своими традиционными покровителями, в страхе перед лангобардским вторжением, папа Стефан II встретил короля франков Пепина Короткого в Понтионе (754 г.), признал его покровительство и добился его помощи в создании папского государства в Италии, составленного из прежних византийских территорий.

5. Миссионерство: обращение славян

Утрата ближневосточных земель под натиском арабов и постепенное отчуждение между Западом и Востоком могли превратить Константинопольский патриархат в центр этнически и культурно ограниченной греческой церкви. Однако сразу же после окончания иконоборчества Ви-

зантийская Церковь предприняла впечатляющий миссионерский поход в Восточную Европу.

В 860-861 гг. два брата из Фессалоник, Константин и Мефодий, успешно проповедовали христианство крымским хазарам. В 863 г., в ответ на просьбу моравского князя Ростислава прислать миссионеров из Византии они были посланы к славянам в центральную Европу. Моравская миссия двух братьев началась с полного и буквального перевода Писания и богослужения на язык славян. В ходе миссии братья создали новый алфавит и терминологию, пригодную для христианского употребления. Более того, ссылаясь на чудо Пятидесятницы (Деяния 3), когда апостолы получили дар говорения на многих языках, они обосновали необходимость перевода основных христианских текстов на родной язык каждого народа. Эта стратегия братьев натолкнулась на яростное сопротивление проповедовавших там же франкских миссионеров, с которыми братья вступили в спор в Моравии, а затем в Венеции, обвиняя их в «трехъязычной ереси» (т. е. в убеждении, что христианское богослужение может совершаться только на еврейском, греческом и латыни). В предисловии к Евангелию от Иоанна, переведенному славянским стихом, Константин (более известный под своим монашеским именем Кирилл), защищая право славян слышать Слово на своем языке, перефразирует ап. Павла (1 Кор. 14:19): «Я бы лучше сказал пять слов, которые понятны всем братьям, нежели десять тысяч непонятных» 4 . В конце концов византийские миссионеры под

4 См . R. Jacobson, “St. Constantine’s Prologue to the Gospel”, St. Vladimir’s Theological Quarterly 7 (1963), pp. 15-18.

давлением немецкого духовенства вынуждены были оставить Моравию. Тем не менее, прибыв в Рим, они заручились официальной поддержкой пап — Адриана II (867-872) и Иоанна VIII (872882). По смерти в Риме Константина-Кирилла папа Адриан рукоположил Мефодия во епископа Сирмийского и возложил на него миссию у славян. Однако папский авторитет оказался недостаточным для обеспечения успеха миссии. Немецкие епископы, осудив Мефодия, заключили его в тюрьму, и Моравия вошла в сферу влияния латинского христианства. В итоге вся средневековая западная церковь усвоила принцип, согласно которому богослужение должно совершаться только на латыни, что резко отличалось от византийского миссионерства, основанного на переводах и употреблении национальных языков. Моравские ученики Константина-Кирилла и Мефодия нашли убежище в Болгарии, особенно в македонском центре Охрид (св. Климент, св. Наум), где славянское христианство успешно развивалось по византийскому образцу.

Обращение Болгарии практически совпало по времени с моравской миссией. Как в Моравии и многих других частях Европы, обращение, почву которого готовили миссионеры и дипломаты из Византии, совершалось через правителей страны. Так в 865 г. хан Борис Болгарский стал христианином, причем крестным отцом его был император Михаил III. После попытки присоединения к юрисдикции Рима (866-869) Борис окончательно ввел свою страну в византийскую религиозную орбиту. Его сын и наследник Симеон (893-927) и затем западно-болгарский царь Самуил (976-1014) превратили свои

столицы — соответственно Преслав и Охрид — в крупные религиозные центры, где славяне успешно усваивали богослужение, богословие и религиозную культуру Византии. Поскольку же византийские каноны в принципе допускали множественность церковных центров, болгарские цари учредили в своих столицах независимые патриархаты. Но так как они стали претендовать и на императорский титул, Византия, восстановив свою былую военную мощь, особенно при императоре Василии II (976-1025), временно упразднила независимость Болгарии. При этом, однако, она не упразднила полностью принципы и практику отправления богослужения на славянском языке.

В тот же период совершалась и византийская миссия в русском народе. В послании восточным патриархам 867 г. патриарх Фотий объявил, что русские обратились в христианство и приняли епископа из Константинополя. Это первое обращение ограничивалось небольшой группой соседних с Византией городов Крыма. Более значительным событием было обращение могущественной киевской княгини Ольги (957 г.), принявшей имя Елены в честь царствующей византийской императрицы и, наконец, «крещение Руси» в 988-989 гг. при князе Владимире, который принял имя Василия и даже женился на сестре императора Василия И, Анне. При Владимире византийское Православие стало государственной религией русских княжеств с их главными центрами в Киеве и Новгороде.

Наконец, византийские памятники сообщают в тот же период о миссионерской деятельности на Кавказе, особенно среди аланов, предприня-

той по инициативе патриарха Николая Мистика (901-907, 911-925).

Таким образом, около начала второго тысячелетия Византийская Церковь осуществляла свое служение на территории, простиравшейся от северных регионов до оккупированного арабами Ближнего Востока и от Адриатики до Кавказа. Ее центр Константинополь, казалось, не имел себе равных не только в силе и богатстве, но и в интеллектуальных, художественных и литературных достижениях.

6. Раскол между Востоком и Западом

Некоторое богословское размежевание между греческим Востоком и латинским Западом восходит по крайней мере к IV столетию. К примеру, троичное богословие выражалось по-разному каппадокийскими отцами и бл. Августином: если греки настаивали скорее на четком различении Лиц, то латиняне придавали большее значение философским определениям Бога как единой простой сущности. По отношению к монофизитству латиняне и греки часто также занимали расходящиеся позиции: «Ветхий Рим» предпочитал строго держаться подлинной халкидонской формулы о «двух естествах», тогда как Константинополь склонен был вспоминать слова св. Кирилла Александрийского об «одной воплощенной природе». Возрастало и число дисциплинарных и богослужебных расхождений.

Однако более всех иных различий напряжение в отношениях между Востоком и Западом начали создавать экклезиологические вопросы,

особенно же возрастающее расхождение в понимании римского первенства. Как мы уже видели, ведущее положение Рима, против которого Византия никогда не возражала, объяснялось (как и преимущества ряда восточных престолов) прагматическими соображениями, тогда как апостольское происхождение кафедры не играло решающей роли. Это прагматическое объяснение было запечатлено в соборных постановлениях, которые Восток считал общей традицией, хотя римляне в свое время и протестовали против обнародования текстов, отрицавших, что Рим получил свое первенство от Христа через апостола Петра. К счастью, в течение ряда столетий обе стороны воздерживались от того, чтобы доводить эти расхождения до полного разрыва отношений. Однако в IX, X и XI веках начали накапливаться конфликты, в которых культурные и политические элементы переплелись с догматическими и дисциплинарными вопросами.

В иконоборческий и последующий за ним периоды главным источником конфликта стала проблема Filioque. Запад включил в Никео-Цареградский Символ веры, служивший выражением основ вероучения всей Церкви, латинское слово Filioque. Эта вставка, впервые появившаяся в Испании в VII в., означала, что Святой Дух исходит от Отца и Сына. Расширенный текст Символа быстро стал популярен — отчасти из-за того, что он лучше соответствовал Августинову объяснению Троицы, чем исходный текст, — и в VIII в. вошел в употребление во франкской Европе. Карл Великий и его богословы, искавшие повод обвинить свою соперницу, восточную империю, в

ереси, отказались признавать постановления Седьмого Вселенского собора (787 г.) из-за содержавшихся там исходной формы Символа и традиционных греческих формулировок тринитарного догмата. Так называемые «Libri Carolini», направленные Карлом папе в обоснование своей позиции, стали первым письменным памятником полемики, которой суждено было продолжаться столетиями. Вначале папы стояли на стороне греков и противились внесению вставки в Символ. Только в 866 г. папа Николай I оказал поддержку действовавшим в Болгарии немецким миссионерам, неявным образом потворствуя распространению Символа со вставкой среди новообращенных болгар. Патриарх Фотий, числивший Болгарию в составе своей юрисдикции, стал первым греческим богословом, давшим решительный отпор Filioque. Конфликт между папой Николаем и Фотием, касавшийся вопроса о власти не менее, чем проблемы Filioque, был в конце концов улажен. В 879-880 гг. на соборе, в присутствии легатов папы Иоанна VIII, вставка была осуждена и объявлено примирение между Римом и Константинополем. Однако франкское влияние на ослабленное папство X столетия привело к почти механическому принятию Filioque в Риме (вероятно, в 1014 г.), что сделало раскол практически неминуемым.

Разделению способствовали и некоторые вопросы дисциплинарной и богослужебной практики. Сюда относится употребление опресноков в латинской Евхаристии, принудительный целибат священства на Западе (тогда как на Востоке рукоположение состоящих в браке разреша-

лось) и различия в правилах поста. Такого рода вопросы вышли на первый план особенно во время известного инцидента, столкнувшего легатов папы Льва IX с патриархом Михаилом Керуларием (1054 г.). Это столкновение часто ошибочно считается началом раскола; на самом же деле оно явилось скорее неудачной попыткой исправить уже существовавшее размежевание.

По мере продолжения полемики, значительно усилившейся из-за народной ненависти после разграбления Константинополя крестоносцами во время Четвертого крестового похода в 1204 г., к ней добавились новые пункты, такие как латинское учение о чистилище и спор о точном моменте преложения Св. Даров на Евхаристии («установительные слова» в латинской традиции, которым греки противопоставляли присутствующее во всех восточных литургиях после установительных слов призывание Святого Духа, или эпиклезис). Все эти вопросы, как и проблему Filioque, можно было решить, если бы обе церкви смогли достичь согласия относительно критерия авторитетности. Но папство, в особенности после григорианских реформ XI в., не допускало никаких сомнений в единственности своего авторитета. С византийской стороны официальная позиция церкви всегда состояла в том, что разногласия между церквами должны улаживаться только на соборах и что первенство чести Рима не освобождало папу от ответственности перед соборным решением.

В поздневизантийский период папы и императоры династии Палеологов (1261-1453) предпринимали неоднократные попытки вернуть утраченное единство. В 1274 г. представители

императора Михаила VIII присутствовали на Лионском соборе, где было зачитано личное исповедание веры императора, признающее римскую веру. Исходя в первую очередь из политических соображений, Михаил навязал Константинопольской Церкви в патриархи сторонника унии Иоанна Векка. Но такая, введенная, по существу, силой уния прекратилась со смертью Михаила (1282). В 1285 г. собор в Константинополе официально отверг ее и утвердил подробное — и в определенном смысле непредвзятое — опровержение Filioque, составленное патриархом Григорием Кипрским (1283-1289). Переговоры об объединении велись и в течение всего XIV столетия, которое стало свидетелем личного обращения в Католичество императора Иоанна V (1369); впрочем, церковь не последовала в этом за своим императором, и он сам впоследствии молчаливо отказался от своего обращения. Именно соборное движение на Западе вызвало радикальные изменения в позиции папства по отношению к идее подлинного объединительного собора. После долгих предварительных переговоров с папами Мартином V и Евгением IV император Иоанн VIII, патриарх Иосиф и многочисленные представители греческого духовенства прибыли в Феррару, а затем во Флоренцию, где наконец состоялся собор (1438-1439), когда над Византией уже вплотную нависла угроза турецкого завоевания. После многомесячных споров изнуренная греческая делегация подписала декрет об унии, признававший основные вероучительные положения Римской Церкви. Лишь один греческий епископ, Марк Ефесский, отказался подписывать унию,

но по возвращении делегации в Византию его позиция была поддержана абсолютным большинством народа и духовенства. Падение Константинополя в 1453 г. положило конец самой унии и дальнейшим переговорам.

Этот раскол, ставший результатом постепенного отчуждения, невозможно формально связать ни с какой определенной датой или конкретным событием. Но первопричина его, несомненно, лежит в различном понимании вероучительного авторитета, который для Запада сосредоточился в личности папы, тогда как Восток никогда не считал, что какое-либо отдельное лицо или учреждение может формально гарантировать истину, и не ставил никакой авторитетный центр выше соборного процесса, в котором участвуют епископы, но который также требует согласия народа.

7. Богословие и каноническое право

В течение всей своей истории Византия поддерживала непрерывную традицию учености, восходящую к античности и греческим отцам Церкви. Хотя императорский университет в Константинополе и, в частности, отдельная патриаршая школа готовили будущих государственных и церковных чиновников, эти учреждения не были ни единственными, ни даже главными центрами богословского развития. Византия никогда не знала того расцвета университетов и формальной схоластики, которое играло такую огромную роль на Западе начиная с XII в. Большинство византийских богословов трудились на церков-

ной кафедре или в монашеской общине. Надо отметить также, что богословие никогда не было монополией духовенства. Богословские сочинения публиковали не только епископы или монахи, но и образованные миряне.

Отсутствием организованной школьной системы, возможно, объясняется то обстоятельство, что византийские богословы редко пытались дать систематическое изложение своего богословия. Преп. Иоанн Дамаскин († ок. 753) написал «Точное изложение православной веры», но эта работа — не более чем краткий учебник, точно следующий формулировкам, принятым в прошлом, а не оригинальная «система». Обычно византийские богословы ограничивались разработкой отдельных вопросов или опровержением современных им ересей. Это отсутствие систематичности, однако, не означает, что они не верили в действенность богословия. Напротив, византийская духовность, богослужение и мысль всегда утверждали возможность общения с Богом, доступную каждому христианину в жизни Церкви. Но эта доступность не относится к самой Божией сущности, трансцендентность которой делала интеллектуальные или философские концепции — основу всех упорядоченных богословских «систем» — бесполезными или, по крайней мере, неубедительными. Это одновременное сознание божественной трансцендентности и доступности хорошо выражено св. Григорием Нисским, одним из самых выдающихся греческих отцов Церкви. «Если речь о Боге, — писал он, — то, когда вопрос о сущности, время молчать (см. Еккл. 3:7); а когда о каком-либо благом действии, ведение о котором

нисходит и до нас, тогда время возглаголать силы, возвестить чудеса, поведать дела, и до сих пределов пользоваться словом» 5 .

Определение канона Писания — основного источника всего христианского богословия — на Востоке не приняло окончательной формы до Трулльского собора (692 г.), утвердившего так называемый «расширенный» канон, включающий те ветхозаветные книги, которые сохранились на арамейском и греческом (называемые также «неканоническими» [ apocrypha ]). Но некоторые более ранние отцы стояли за «краткий» (еврейский) канон, и даже Иоанн Дамаскин в VIII в. считал Книгу Премудрости Соломоновой и Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, «превосходными», но не включал их в собственно канон. Книга Откровения обычно исключалась из канона в IV и V вв. и так и не вошла в Византии в богослужебное употребление.

Учительство Церкви, которое явно не ограничивалось одним Писанием, находило свое наиболее авторитетное выражение в так называемых «вселенских» соборах. Таковыми официально признавались семь соборов. Это Никейский I (325), Константинопольский I (381), Ефесский I (431), Халкидонский (451), Константинопольский II (553), Константинопольский III (680) и Никейский II (787). Формально авторитет собору в империи придавали созыв и признание его императором, но для Церкви необходимо было еще устойчивое согласие относительно решений собора, или его «рецеп-

5 Беседы на Екклесиаста 7, ed . W . Jaeger (Leiden , 1962), p . 415 [Русск. перев.: Святитель Григорий Нисский, Точное истолкование Экклесиаста Соломонова, М., 1997, с. 134.].

ция». Так, некоторые соборы — Ефесский II (449), Иерийский (753), Флорентийский (1438-1439) — получили императорскую санкцию, но были в конечном итоге отвергнуты Церковью. Другие же, хотя формально не были «вселенскими», признаны в высшей степени авторитетными, например, Фотианский «великий собор в Св. Софии» (879-880) и Константинопольские соборы 1341, 1347 и 1351 гг., утвердившие различение между сущностью и энергией в Боге в связи с так называемыми «исихастскими спорами».

Тринитарное богословие каппадокийских отцов (IV в.) и халкидонская и постхалкидонская христология в том виде, в каком она определена признанными вселенскими соборами, составляют фундамент всей богословской мысли, как мы уже видели при рассмотрении иконоборчества. На этот же фундамент следует опираться в понимании так называемого «мистического богословия» византийцев.

Термин «мистическое богословие» происходит от названия одного из трактатов Псевдо-Дионисия (V - VI вв.) и означает, что общение с Богом невозможно сравнить ни с какой формой тварного знания и что наилучшим образом оно выражается в отрицательных, или «апофатических», терминах: Бог не есть ничто из того, что тварный человеческий ум способен постичь. Но вместе с тем греческое святоотеческое предание утверждает, что цель человеческой жизни — обожение (θέωσις ), ставшее возможным в Богочеловеке, Иисусе Христе. Наиболее точно выраженное, вероятно, самым одаренным из всех византийских богословов, преп. Максимом

Исповедником (ок. 580-662), который был и главным борцом против монофелитства, учение об обожении вдохновляло многих духовных писателей и мистиков. Византийцы, как правило, признавали, что поскольку учение об обожении «во Христе» невозможно свести к рациональным категориям, его наилучшим образом выражают те, кто знает его на собственном опыте. Византийское христианство в целом больше, чем латинский Запад, доверяло святым и пророкам как авторитетам в богословии. Вероятно, величайший и самый удивительный из византийских пророков и мистиков — Симеон Новый Богослов († 1022). В некоторых кругах, особенно монашеских, харизматический мистицизм мог даже вести к отказу от таинств и церковной организации. Эта сектантские формы харизматизма, неоднократно осужденные, известны как мессалианство и богомильство.

Одним из трудных интеллектуальных и духовных вопросов было для византийского богословия определение отношения между христианской верой и наследием древнегреческой философии. Будучи греко-язычной цивилизацией, Византия хранила писания античных авторов, и в каждом поколении находились ученые и мыслители, увлекавшиеся античной философией. Некоторые из них, следуя примеру Оригена († ок. 254), пытались сочетать греческую философию с христианским откровением. Хотя Ориген и оригенизм были осуждены (Пятым Вселенским собором в 553 г.), понятия, пришедшие из греческой философии, продолжали быть необходимым средством выражения основных христианских догматов. Но в то же вре-

мя очень многие византийские богословы, особенно среди монахов, настаивали на принципиальной несовместимости «Афин» и «Иерусалима», Академии и Евангелия. Особенно враждебно относились они к платоновскому идеализму и спиритуализму, который считали несовместимым с христианским учением о Боговоплощении. Временами они добивались от церковных властей официального осуждения платонизма (ср. в особенности случай Иоанна Итала, 1075-1077). Вплоть до падения Византии ученые гуманисты (напр., Михаил Псёлл, Феодор Метохит, Никифор Григора, Виссарион, Гемистий Плифон и др.) стойко защищали наследие античности, но им постоянно приходилось преодолевать сопротивление. Это напряжение так никогда и не было снято, так что в этом смысле византийская христианская традиция явным образом контрастирует с современным ей латинским Западом, где со времен зарождения схоластики складывался новый синтез греческой философии и христианского богословия.

Как византийское богословие избегало рационально оформленной систематизации, так Византийская Церковь никогда не связывала себя исчерпывающим кодексом церковных канонов. Соборы издавали правила, относящиеся к структуре Церкви и управлению ею, к церковной дисциплине, но все они отвечали на нужды конкретных ситуаций. Канонические требования считались абсолютными, поскольку отражали неизменные нормы христианского вероучения и христианской нравственности, но во многих случаях Византийская Церковь признавала и возможность сохранения тех же самых норм не

буквой закона, но милостью и снисхождением. Такое применение закона называется οἰ κονομία . В Новом Завете этот термин употребляется для обозначения Божьего замысла о спасении людей (Еф. 1:9-10, 3:2-3), а также для обозначения управления (домостроительства), вверенного епископам (1 Кор. 4:1, Кол. 1:24-25, Тит. 1:7). Библейское происхождение этого термина помогает понять византийское каноническое понятие οἰ κονομία , которое означает не просто исключение из правил, но «подражание любви Бога к человеку» 6 , и подразумевает покаяние прощенного грешника. Так, патриарх Николай готов был применить οἰ κονομία , признав законность ребенка, родившегося у императора Льва VI (886-912) от его неканонического четвертого брака, но отказался признать законность самого брака.

Источники византийского канонического права в составе самого нормативного и полного компендиума — так называемого «Номоканона в сорока титулах», опубликованного патриархом Фотием в 883 г. и включавшего имперские законы (νόμοι ) и церковные правила (κανόνες ) — включают так называемые «Апостольские правила» (сборник правил, отражающих церковную практику в Сирии в IV в.), правила вселенских соборов, собрания правил «поместных» соборов (главным образом IV в.) и еще одно собрание — «правила св. отцов», т. е. антологию мнений выдающихся епископов древней Церкви. Во многих случаях эти материалы должны были использоваться скорее как авторитетные преце-

6 Патриарх Николай Мистик, Ер. 32, ed . R. J. Н . Jenkins and L. G. Westerink (Washington, D. C., 1973), I, p. 236.

денты, чем как формальные законы. Собранные в один «Номоканон» вместе с имперскими законами, они регулировали дисциплинарные вопросы, устанавливали принципы избрания епископов и определяли границы церковных областей и патриархатов. Позже византийские канонисты употребляли эти тексты вместе с комментариями к ним XII в. (период развития канонического права) Вальсамона, Зонары и Аристина.

8. Богослужение и гимнография

Центральное место литургии в жизни византийских христиан отмечали как сами византийцы, так и иностранцы. Послы русского князя Владимира, прибывшие в Константинополь в 987 г., вспоминали богослужение в величественном храме Св. Софии — «Великой церкви», построенной Юстинианом, — как переживание «небесной» реальности. Первоначальная форма богослужения складывалась под непосредственным влиянием Антиохийской Церкви, с которой новая столица была тесно связана в конце IV и начале V вв. По мере того как Константинополь превращался в центр всего христианского мира, его богослужебная практика становилась все более эклектичной. В период позднего Средневековья «Типикон» (Ordo) Великой церкви сочетался с монашескими традициями, в особенности Студийского монастыря, породив синтетический богослужебный устав, который, в свою очередь, включил (в XIII и XIV вв.) литургические традиции Лавры св. Саввы в Палестине.

К IX в. в обычном употреблении были два евхаристических канона, авторство которых при-

писывалось св. Василию Великому и св. Иоанну Златоусту. Переведенные на многие языки, они стали общим достоянием всего православного мира. В некоторых местах служилась и древняя литургия, приписываемая ап. Иакову. Начиная с VI в., евхаристическая литургия, которая теперь совершалась в огромном кафедральном соборе Св. Софии в присутствии многочисленного народа, украшается рядом символических действий, теряя при этом многие черты своего первоначального общинного характера. Символические истолкования, навеянные в особенности книгой Псевдо-Дионисия «О церковной иерархии», представляли литургию земным изображением небесной реальности, стоящим между отдельными христианами и Богом. Идеи такого рода были прежде всего результатом внедрения в христианское мышление неоплатонических идей. Тем не менее исходный, преимущественно доконстантиновский смысл литургии был в общем хорошо сохранен в центральных частях самого литургического последования, в отличие от его истолкований. Поздние комментаторы, например, Николай Кавасила в XIV в., заново открыли христоцентрическое, общинное и сакраментальное измерения Евхаристии.

Помимо центрального таинства Евхаристии, византийская традиция настаивала на важности крещения (совершаемого всегда тройным погружением), миропомазания (эквивалента западной конфирмации, но совершаемого священником, который помазывает святым миром) и других таинств, в число которых иногда включались пострижение в монахи и погребение 7 .

7 Феодор Студит, Ер. II, 165, PG 99, col . 1524.

После слияния «кафедральной» и «монашеской» литургических традиций богослужебный год всегда сочетает несколько циклов, для каждого из которых сложился свой гимнографический материал. Суточный цикл отражен в «Часослове» (Ὡρολόγιον ) и содержит тексты неизменяемых частей вечерни, повечерия (ἀπόδειπνον ), полунощницы (μεσονυκτικόν ), утрени (ὄρθρος ) и четырех «часов». Пасхальный цикл добавляет изменяемую часть к годовому и суточному кругам. Он включает период Великого поста, песнопения которого составляют книгу под названием «Постная Триодь» (Τρκιῴδιον ), и период самого празднования Пасхи, песнопения которого составляют «Цветную Триодь» (Πεντηκοστάριον ). Восьминедельный цикл, начинающийся после Пятидесятницы, повторяется в течение всего года; его песнопения составляют «Октоих» (’ Οκτώηχος , «Осьмогласник»), Наконец, двенадцать частей «Минеи» (Μηναῖον , «Книги месяцев») содержат все гимнографические материалы, относящиеся к памяти святых на каждый день. Подробные и весьма сложные указания относительно различных комбинаций, зависящих от изменения даты Пасхи, даны в «Типиконе», который окончательно сложился к XIV в.

Из всех христианских средневековых традиций византийская располагает богатейшим гимнографическим наследием. Богословские и поэтические по своему характеру, византийские песнопения составляют огромный литературный корпус, часто в истории служивший плодотворной заменой и школы, и церковного амвона. К сожалению, византийские neuntes , т. е. нотные знаки, до сих пор не расшифрованы, за

исключением богослужебных рукописей позднего периода (XIII - XIV вв.). Показано было, однако, что византийская музыка восходит к еврейским синагогальным традициям раннехристианского периода и что ее средневековая форма была подобна западному григорианскому хоралу, хотя, вероятно, богаче его.

Сочиняя свои песнопения, византийские гимнографы должны были сочетать богословские познания, поэтическое и музыкальное искусство. В их числе — великий Роман Сладкопевец (VI в.) и множество авторов иконоборческого и последующего периодов (Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косма Маюмский, Феодор Студит). Роман писал кондаки (κοντάκια ), или поэтические проповеди, состоящие из метрических строф, исполняемых певчим, за которым собрание повторяло рефрен. Вероятно, самый известный византийский кондак — так называемый Акафист Божией Матери, чья популярность не снижается в течение многих столетий. В VII и VIII вв., однако, кондаки в большинстве случаев уступают место более структурированным и утонченным формам литургической поэзии — канонам, сочетавшим в себе библейские песни, такие как Исх. 15, Втор. 32 и Песнь Богородицы (Лк. 1), с новосочиненными песнопениями.

Гимнографическое творчество, в общем следовавшее образцам VIII и IX вв., продолжалось в течение всего Средневековья.

9. Наследие христианской Византии

В период династии Палеологов (1258-1453) Византия едва пережила уверенное наступление турков в Малой Азии, а затем на Балканах. Тем не менее в течение этого периода Константинопольский патриархат, приспосабливаясь к новым политическим условиям, не только успешно удерживал свою юрисдикцию над огромными территориями, но и наращивал свое влияние и авторитет. Во время латинского нашествия на Константинополь (1204-1261) патриархат, находясь в изгнании в Никее, продолжал пользоваться признанием как церковь-мать православных славян. Патриарх в изгнании был мягче и великодушнее к славянам, чем его предшественники, занимавшие столичный престол империи в зените ее могущества. В 1219 г. он поставил св. Савву первым архиепископом независимой Сербской Церкви, в 1235 г. признал Болгарский патриархат в Тырново. В 1261 г. патриархат вернулся в Константинополь, отвоеванный у латинян. В течение всего этого периода Русь, которой предназначено было стать самой могущественной наследницей византийской цивилизации, оставалась под строгим церковным контролем патриарха. Когда большинство русских княжеств были завоеваны монголами (1237-1240), «митрополит Киевский и всея Руси», назначаемый из Византии и часто грек по рождению, оставался единственной и самой влиятельной силой на Руси. В политическом смысле его престиж поддерживался хорошими дипломатическими отношениями между византийским двором и Сараем,

резиденцией монгольских ханов на нижней Волге. Оставив свой традиционный престол в Киеве, разрушенном монголами, митрополит переместил кафедру на север Руси, сначала во Владимир (1300), а затем в Москву (1328), которая в конечном итоге стала политической и церковной столицей Руси. Это возвышение Москвы, поддержанное Византией, вызвало центробежные движения в западных епархиях Русской митрополии. В короткие периоды в XIV в., под давлением литовского великого князя и польского короля, патриарх вынужден был поддержать создание отдельных митрополий в Новогрудке (Литва) и Галиче (оккупированная Польшей Галичина). Но в 1390 г. успешная церковная дипломатия Византии смогла снова объединить митрополию.

Эта чрезвычайная дипломатическая активность патриархата повсюду в Восточной Европе основывалась уже не на императорской силе — теперь уже ничтожной, — но на авторитете Константинополя как духовного и интеллектуального центра «содружества» народов. Особую роль в поддержании культурных связей играли монастыри. «Исихастское» возрождение, утвержденное в Константинополе рядом соборов (1341, 1347, 1351 гг.), отозвалось эхом во всех православных странах. Гора Афон, центр исихастской духовности, был международным центром, где греческие, славянские, молдавские и грузинские монахи получали духовное воспитание, переписывали рукописи, переводили греческие тексты на свои языки и часто служили в качестве дипломатических эмиссаров патриархата. Нередко они занимали епископские кафедры в разных частях Восточной Европы.

Однако вскоре Сербия (1389) и Болгария (1393) пали под натиском оттоманских турок, а гармоничные отношения между Константинопольской церковью-матерью и дочерней церковью Руси были нарушены событиями, связанными с Ферраро-Флорентийским собором (1438-1439). Грек Исидор, поставленный в Византии на кафедру Русской митрополии, подписал во Флоренции декрет об унии, но по возвращении в Москву (1441 г.) был отвергнут своей паствой. В 1448 г. русские епископы, без обращения к Константинополю, избрали его преемника, митрополита Иону, и истолковали падение Византии под натиском турок (1453) как божественное возмездие за предательство Православия во Флоренции.

Несмотря на эти трагические события, интеллектуальный и духовный динамизм, проявленный Византийской Церковью в последние годы своего существования, сделал возможным выживание того, что французский историк Шарль Диль назвал « Byzance apms Byzance » [Византией после Византии]. Константинопольский патриархат продолжал существовать в пределах Оттоманской империи. Патриарх уже не мог служить в величественном соборе Св. Софии, превращенном в мечеть, но по распоряжению султана стал политически ответственным за все христианское население империи, что дало ему новую власть не только над греками, но и над балканскими славянами и румынами. Сохраняя все благолепие византийского богослужения, поддерживая традиции монашеской духовности, особенно на Афоне, патриархат иногда становился жертвой мусульманских гонений и кор-

рупции оттоманского двора, но сохранил свое византийское наследие для Нового времени.

Между тем русский великий князь Иван III женился на племяннице последнего византийского императора (1472), и русские начали смотреть на свою могущественную столицу, Москву, как на «новый Константинополь», или «третий Рим». И все же именно от подвластного туркам Константинополя московские князья искали и добивались признания своего царского титула и учреждения Московского патриархата в 1589 г. Даже для них византийское наследие сохраняло свою силу.

Страница сгенерирована за 0.29 секунд!

В архитектуре Византии хорошо прослеживаются этапы накопления и слияния опыта римской и восточной школ. Здесь, как и повсюду в периоды централизации власти, строятся крупнейшие официально - культовые сооружения. И, наоборот, междоусобная борьба феодалов и нашествия отражены в сокращении масштабов строящихся объектов, усилении разницы в художественном и конструктивном подходе к архитектуре в разных частях империи.
Византийская архитектура прошла в своем развитии три этапа :

ранневизантийский (V - VIII вв.) - когда происходило взаимосвязанное становление купольных конструкций и композиционных принципов центричных зданий;

средневизантийский (VIII - XIII вв.) с выработкой крестовокупольного типа культового здания;

поздневизантийский (XIII - XV вв.), характерный отказом от монументальных храмов и переходом к строительству небольших сооружений изысканной архитектуры.

Строительные особенности
Константинополь всегда оставался центром архитектурной деятельности византийских императоров. Мощные крепостные стены, прикрывающие город с моря и суши, были возведены еще в V в. Мосты, дороги, маяки, укрепленные гавани, замки и башни на подступах к столице показывают, какое значение придавалось оборонительному строительству в Византии.
Лучевая планировка улиц, сходившихся к площади с императорскими дворцами, собором и ипподромом, подчеркивала абсолютизм императорской власти. Город не имел проточной воды, поэтому для его водоснабжения сооружались акведуки и подземные водохранилища - цистерны, служившие позднее складами и убежищами. Возведение сводчатых перекрытий над цистернами было хорошей школой мастерства для византийских строителей. О гражданской застройке раннего Константинополя известно мало, но, по описаниям современников, существовали дворцы, кварталы ремесленников и купцов, рыночные площади, строились крупные мастерские, гостиницы, цирки, театры, библиотеки. С укреплением позиций христианской церкви и возникновением монашеских общин главными объектами строительства становятся монастыри (с Х в.).
Удлиненная в плане раннехристианская базилика и округлый в плане мавзолей, получившие впоследствии распространение в строительстве Западной Европы, преобразуются в Константинополе в различные типы храмов центричной композиции. Особенность ранних византийских церквей - выделенное центральное пространство, перекрытое куполом. Символизируя небесную сферу, купол осенял императора, восседавшего во время богослужений среди своих приближенных.
Византийской архитектурой был решен целый ряд технических и конструктивных проблем.
Стены зданий в Константинополе возводились кирпичной кладкой на толстых слоях известкового раствора с добавлением толченого кирпича - цемянки. Кирпич имел вид тонкой, около 5 см, широкой пластины - плинфы. Таким образом, основной массив стены составлял раствор, из которого плинфы отсасывали воду и корректировали направление кладки. Такая кладка с широкими розовыми полосами раствора и слоями кирпича (иногда - рядами камня) получила название византийской. Позднее в самой Византии и странах, испытавших влияние ее архитектуры, этот технический прием даст начало декоративной обработке фасадов фигурной кирпичной кладкой, чередующимися светлыми и темными полосами облицовок.
Характерные черты
Камень включался в конструкцию стен преимущественно при строительстве в горных районах. Особенностью сирийской архитектурной школы была кладка без раствора из хорошо пригнанных каменных блоков. На эту технику опиралось развитие и армянской архитектуры - в раннее средневековье Киликийская Армения располагалась на побережье Средиземного моря рядом с Сирией.
Бетонная техника была забыта: природный цемент - пуццолана - добывался только в Италии, а дешевой рабской силой для производства бетонных работ Византия уже не располагала.

Деревянные стропильные фермы раннехристианских базилик перемежались каменными арочными перемычками, как в базилике Турманина. Эта базилика интересна еще и размещением главного входа между двумя башнями. Прием этот будет подхвачен и развит романской и готической архитектурой Европы.
С переходом и строительству зданий центричной композиции ведущее место в Византии занимает разработка купольных и сводчатых конструкций. Восточные строители возводили своды и купола без применения опалубки монолитной кладкой наклонными рядами. Для такой техники кирпичная плинфа была наиболее подходящим материалом. Низкие прочностные качества раствора вынуждали делать своды очень толстыми, что нередко приводило к их обрушению, особенно при больших пролетах.
Основными формами византийских перекрытий были полусфера и полуцилиндрический свод, удобные для возведения с применением вороба приспособления в виде рейки или веревки постоянной длины, закрепленными одним концом в геометрическом центре пролета; другим концом отмечалось положение каждого ряда кладки.
Использование вороба позволило перейти от крестовых римских сводов н парусному, имеющему вид обрубленного с четырех сторон купола, форму, близкую к полному куполу, дало увеличение числа опор, например до восьми.
Результатом поисков было сочетание парусного свода с венчающим его куполом. В этой схеме удачно решались вопросы перехода от квадратного плана помещения н круглому куполу с обеспечением равномерности нагрузки его основания на паруса и сокращением числа опор. Причем венчающий купол для сокращения размеров опасного участка почти горизонтального завершения (скуфьи) должен иметь более крутой профиль.

Чтобы уравновесить систему парус - купол, в пространственную схему здания вводили дополнительные объемы, завершенные сводами или полукуполами, погашающими распор центральной конструкции. Так сложились ведущие конструктивные системы Византии. На их основе были разработаны разнообразные типы христианских культовых сооружений: церкви, мавзолеи, баптистерии центричной композиции, купольные базилики, крестовокупольные храмы.

План и разрез классического трехнефного крестово-купольного храма. Аксонометрия.
Типы сооружений
Собор св. Софии в Константинополе, задуманный как идеологический центр огромной империи, должен был своим великолепием затмить римский Пантеон. Но смелый конструктивный замысел и продуманная композиция храма (архитекторы Исидор из Милета и Анфимий из Тралл) воплощались в жизнь с большими трудностями из - за отсутствия опыта возведения таких грандиозных сооружений, несовершенства строительной техники и массивности конструкций.

Здание собора размером в плане 75x72 м и высотой до верха купола 57 м представляет собой купольную базилику со средним нефом шириной 31 м. Центральный купол опирается посредством парусов на мощные опоры каждая размером 5,3x7,5 м в плане.
В продольном направлении распор от купола погашается системой полукуполов, в поперечном - мощными контрфорсами и двухъярусными боковыми нефами.
Обширное пространство главного нефа отделялось от боковых арочными колоннадами, придающими масштабность интерьеру и привлекательность различным ракурсам живописных перспектив внутреннего пространства. Собор пронизан лучами света от расположенных вверху окон, а гигантский купол кажется парящим в воздухе без опоры - свет, проникающий сквозь частые окна барабана, как бы дематериализует его простенки.

В византийской архитектуре V - VIII вв. главным объектом художественной разработки становится интерьер. Пышной отделке интерьеров дорогими облицовками, мозаичными картинами или фресками противопоставлялся суровый наружный вид замкнутого пирамидального объема храма, стены которого украшали только арочные завершения проемов.
Крестовые походы, соперничество Венеции, набеги турок подрывают могущество Византийской империи и масштабы строительства здесь сокращаются. Резче выявляются особенности местных архитектурных школ в Малой Азии, Греции, самом Константинополе. Основной объем культового строительства приходится теперь на монастыри, где жилые и хозяйственные постройки, примыкающие к прочным стенам, окружали небольшие церкви.
В этот период, средневизантийский, наиболее широкое распространение получает крестовокупольный тип храма, в котором центром здания по - прежнему остается купол на парусах; его распор погашался примыкающими к парусам с четырех сторон сводами. Перекрытая таким образом конструктивная ячейка имела вид креста, вписанного в прямоугольный объем церкви, дополненный апсидами. Слиянием нескольких крестово - купольных церквей на затесненных монастырских дворах достигалась живописная асимметричная композиция объемов с разновысокими куполами. Уделяется больше внимания декоративной обработке фасадов аркатурными поясами, ложными проемами, пилястрами.
Крупные крестовокупольные храмы могли иметь несколько куполов. Собор Сан - Марко в Венеции объединяет в одном здании пять крестово - купольных систем. Его купола, вначале пологие, были надстроены вытянутыми вверх сложными луковичными объемами.
К середине XIV в. Византия сохранила за собой только Балканский полуостров и последний этап развития ее архитектуры связан с южной Грецией. Здесь уже не строили монументальных храмов. Небольшие церкви и часовни живописно располагались на естественном рельефе горных склонов вместе с многочисленными пристройками. Возведение миниатюрных и изящных построек по хорошо отработанной крестовокупольной системе не представляло конструктивных проблем и все внимание зодчих сосредоточилось на решении композиционных и декоративных задач. Фасады украшались фигурной кладкой из кирпича или тесаного камня; тесные интерьеры, вытянутые вверх, расписывали фресками и отделывали мозаикой.
С утратой Константинополем всех своих обширных территорий многие христианские церкви оказались на землях, захваченных турками, - их превратили в мечети, росписи и мозаики на библейские сюжеты были уничтожены и заменены арабской вязью текстов из Корана. После падения Константинополя к собору св. Софии пристроили минареты.
С разделом христианской церкви на католическую (западную) и православную (восточную) в 1054 г. и углублением различий в церковных церемониях в Западной Европе наибольшее распространение получают базилика и купольная базилика, а на востоке, в том числе и в России, - крестовокупольный храм.
Византийская архитектура оказала сильное влияние на формирование последующей архитектуры. Но византийские заимствования подверглись глубокой переработке в национальной архитектуре каждой страны. Существовало и обратное влияние - на византийских стройках работали армянские, сирийские, сербские, арабские архитекторы.

Мать императора Константина Великого царица Елена была христианкой, будущий правитель Римской империи воспитывался в уважении к христианской религии. Став императором, Константин был глубоко убежден, что только христианская религия сможет объединить огромную и разрозненную Римскую империю. Он всячески поддерживал церковь, возвращал из ссылки христиан, строил храмы, заботился о духовенстве.

Создавая новую столицу, император Константин Великий объявил христианство государственной религией, Константинополь сразу стал столицей огромной христианской империи.

Несколько ранее Константин отправил свою мать в Иерусалим, дав ей большие полномочия и материальные средства. В поисках реликвий Страстей Христовых, царица Елена предприняла раскопки на Голгофе, где, в 326 году, раскопав пещеру, в которой согласно преданию был погребен Иисус Христос, обрела Животворящий Крест, четыре гвоздя и титло INRI.

На местах евангельских событий именно матерью Константина были основаны храмы: на Голгофе - , в - базилика Рождества Христова, на - церковь над местом вознесения Христа и целый ряд других всемирно известных храмов. Надо отметить, что занималась этой миссией царица Елена в возрасте примерно 80 лет.

За свою деятельность по распространению христианства царица Елена и император Константин Великий канонизированы и называются равноапостольскими.

На протяжении всей истории в Константинополе было построено более 450 христианских церквей, но на сегодняшний день существуют едва ли полтора десятка. Со дня падения Константинополя сотни православных церквей были разрушены или обращены в мечети.
Справедливости ради, надо сказать, что Константинополь располагался в сейсмически нестабильном районе, византийские архитекторы не сразу научились строить здания, способные выстоять при частых землетрясениях. А у византийских императоров зачастую не хватало денег на восстановление поврежденных храмов. В поздней Византии денег не хватало и на содержание храмов. Храмы приходили в запустение, ветшали и, со временем, разрушались.

Церковь Святых Апостолов

Картинка из Википедии

Изображение храма святых Апостолов сохранилось только на миниатюре.

Храм был заложен императором Константином Великим в 330 году, как главный храм новой столицы с намерением сделать его собственным мавзолеем и поместить в нем также мощи святых апостолов, которые он надеялся разыскать. В храме был помещен саркофаг Константина и вокруг него 12 пустых порфирных саркофагов для апостолов. Там Константин Великий и был погребен его сыном Констанцием ll.

После строительства собора святой Софии, церковь святых Апостолов оказалась в тени этого грандиозного сооружения и император Юстиниан повелевает возвести на ее месте новый, более величественный храм, который должен был стать усыпальницей всех императоров Византии . Новый храм святых Апостолов был освящен 28 июня 550 года и оставался вторым по значению храмом Византии на протяжении 700 лет.

Юстинианова церковь святых Апостолов была пятиглавой и послужила прообразом всех многлавых православных церквей на Руси.

Среди хранившихся в храме святынь были главы апостолов Андрея, Луки и Тимофея, мощи патриарха Иоанна Златоуста и фрагмент столпа, к которому был привязан Иисус во время бичевания.

Храм был соединен с двумя усыпальницами, где была похоронена большая часть императоров и императриц Византии .

В 1204 году храм святых Апостолов был разграблен крестоносцами.
Ряд святынь и сокровищ храма, похищенных крестоносцами, хранятся в базилике св. Марка в Венеции.

В 1471 году султан Мехмед ll разрушил храм святых Апостолов и построил на его месте мечеть Фатих.

Порфирные саркофаги императоров Византии стоят во дворе Археологического музея Стамбула :

Церковь Девы Марии Влахернской

Церковь Девы Марии была построена в пятом веке над священным целебным источником, наполненным по легенде слезами Богородицы. Церковь много раз разрушалась, горела, перестраивалась, облик ее тоже не сохранился.

Интересна она своими святыми реликвиями. Именно за ними в Константинополь , а не в Святую Землю отправились в поход крестоносцы.

Здесь хранили Покрова Богоматери , которые были тайно привезены (читай - похищены) паломниками из Иерусалима в пятом веке и помещены в специально построеном здании возле Влахернской церкви. Это событие православная церковь празднует в день Ризоположения Честной ризы Пресвятой Богородицы.
В X веке, когда русы-язычники осадили Константинополь, защитникам города явилась Богородица и накрыла город своей ризой. Сразу после этого покрова Богоматери вынесли из Влахернской церкви и окунули в воды Золотого Рога. Поднялась сильная буря и потопила русские ладьи. На уцелевших русов это произвело очень сильное впечатление и надолго осталось в памяти. После принятия христианства на Руси одним из главных праздников, отмечаемых преимущественно в русском православии, является праздник Покрова Пресвятой Богородицы.

Здесь же, в церкви Девы Марии, хранилась чудотворная икона Божьей Матери , создание которой предание приписывает евангелисту Луке. Эта икона первоначально находилась в Антиохии, затем в Иерусалиме и прославилась многочисленными чудесами. В Иерусалиме ее приобрела супруга императора Феодосия ll Евдокия в 439 г.
Влахернская икона Божьей Матери считалась покровительницей Константинополя и византийских императоров.
В 626 году во время осады города патриарх Сергий обошел с ней стены Константинополя и враги отступили, заявив, что видели на стене Богородицу.
В период иконоборчества и во время захвата города крестоносцами икону прятали в монастыре Пантократора, замуровав в стене с горящей лампадкой. Когда смутные времена проходили и икону размуровывали, лампадка продолжала гореть.

29 февраля 1434 года Влахернская церковь загорелась и обрушилась. Денег на ее восстановление у Палеологов не было, до середины XlX века окрестности святого источника пустовали.

Местонахождение Ризы Богородицы теряется. Позже частицы Ризы Богородицы находят свое место в различных храмах по всему миру. А в Грузии обнаружена Влахернская Риза Богородицы целиком в запасниках музея. Ну не в единственном же платье ходила Пресвятая Дева всю жизнь.

Влахернская икона Божьей матери на какое-то время тоже теряется из вида, а в 1653 году икона, которую считали Влахернской, была прислана в дар русскому царю Алексею Михайловичу от протосингела иерусалимского престола Гавриила. Икону эту, замурованную в стене, нашла женщина во время перестройки своего жилища. Там же, по ее словам, была горящая лампада.

Влахернская икона, помещенная в Успенский собор Московского кремля, сразу стала одной из важнейших святынь русского государства. Для нее изготовили золотой оклад с драгоценными камнями. Алексею Михайловичу была отправлена свидетельствованная грамота об иконе, написанная константинопольским Патриархом Паисием.
В 1931 году Влахернская икона вошла в собрание музеев Московского кремля.

Картинки из Википедии

Данная икона представляет собой рельефное изображение, вырезанное из дерева и покрытое воскомастикой. По слою воска сделана тонкая моделировка красками. Воскомастика изготовлена с добавлением святых мощей и благовоний, что придает особую святость Влахернскому образу.

Однако: по оценкам современных исследователей на основе иконографического и стилистического анализа, икона была создана не ранее Vll века, а древнейший сохранившийся красочный слой относится ко второй половине XV - началу XVl веков.

Более позднее происхождение чудотворного образа и некоторые неточности в церковном описании его истории ничуть не умаляют его духовной ценности для православного мира (но наводят на размышления о кознях духовенства и древности ремесла фальсификаторов).

В Третьяковской галерее хранится список этой иконы, изготовленный в той же технике, что и оригинал. Список принадлежал Строгановым, а потом - Голицыным, по семейным преданиям которых царю Алексею Михайловичу из Константинополя привезли не одну, а две иконы:

В 1867 году возле Влахернского источника была построена маленькая греческая часовня , которая сегодня выглядит так:

Вокруг часовни уютный садик:

Мраморная купель с целебной водичкой есть и внутри часовни, и в церковном дворике:

Древней иконы Божьей Матери Влахернской сегодня здесь нет, но на стенах несколько современных картин-икон, копирующих ее.

Есть также несколько серебристых окладов разного размера, копирующих икону. И много греческих паломников, распевающих псалмы.

Добираться сюда удобно и приятно на пароме по Золотому Рогу до причала Айвансарай, там перейти дорогу и по узкому переулку метров 100 до часовни.

Студийский монастырь

Базилика Студийского монастыря - самая древняя из сохранившихся византийских церквей Константинополя. Здание давно в руинах.
Основанный в 462 году, монастырь связан с важнейшими событиями в христианской жизни, являлся центром борьбы иконопочитателей с иконоборцами. Здесь жил патриций по имени Студий, в честь которого и назван монастырь. В монастыре долгое время хранилась голова Иоанна Крестителя.

В монастыре был разработан устав, принятый впоследствии Афоном и другими православными обителями по всему миру и названный Студийским.

Студийский монастырь подвергался разрушениям при разграблении Константинополя крестоносцами и взятии города турками. Какое-то время он был мечетью, страдал от пожаров и землетрясений. В предреволюционные годы на территории монастыря действовал Русский археологический институт.
Сто лет назад под тяжестью снега рухнула крыша монастыря, что для Стамбула несколько удивительно.
В развалинах сохранились остатки полов - малахит, порфир, мрамор.

Добираться электричкой до станции Едикюле, потом вернуться назад вдоль железной дороги, мимо подземного перехода, до поворота налево на улицу Имама Ашира. По улице Имама Ашира метров 50 до развалин монастыря.

Храм Пресвятой Богородицы (Храм Балыклы)

Храм Пресвятой Богородицы построен в V веке рядом с чудотворным источником, прославившимся чудесами на протяжении многих веков и ставший христианской святыней.

С источником связано много легенд. По одной из них молодой воин Лев, гуляя по лесу, встретил старца, который попросил у него воды, а воды не было. Лев обратился к Богородице и та подсказала, где найти источник. Воин напоил старца, промыл ему глаза и старец прозрел.
Богородица снова обратилась к воину и велела не забыть это место. Через семь лет воин стал императором Львом l. На месте обнаружения источника он воздвиг храм Пресвятой Богородицы, а иконописцам заказал икону Матери Божьей "Живоносный Источник".

После падения Константинополя храм был разрушен, икона утеряна, но из под обломков продолжала бить живительная вода, к которой шли люди за исцелением. Когда в 1836 году получили исцеление султан и его супруга, было разрешено снова воздвигнуть здесь храм.

Турецкое название храма Балыклы, что означает - рыбное. С этим названием тоже связана легенда. Византийский монах шел из маленькой часовенки через рощу, неся себе на ужин несколько жареных рыбешек, споткнулся и уронил рыбу в ручей. На глазах у изумленного монаха рыба ожила. Рыбы в источнике плавают до сих пор. На боках у многих коричневые пятна, как будто рыбок поджарили.

Икона, изображающая событие обретения Живоносного источника - воин ведет слепого старца:

На самой иконе Живоносного источника изображена Богородица с Младенцем в купели, источник и люди, исцеляющиеся в целебных водах.
Сюжет, повторяющий икону живоносного источника встречается здесь несколько раз:

Здесь можно испить целебной водички и унести ее с собой.

С древних времен известна икона Богоматери "Живоносный источник" и на Руси. В XVl веке на Руси появляется обычай освящать монастырские источники и посвящать их Божьей Матери. Соответственно, для часовен и купален, установленных над ними также писались иконы Богоматери "Живоносный источник". Иконы этого типа очень красочные, со многими персонажами и сложным сюжетом:

Церковь Святых Сергия и Вакха - одна из самых древних сохранившихся церквей Константинополя, послужившая прообразом для собора Святой Софии (отсюда и второе название - "Малая Айя-София"). Вероятно, является работой тех же мастеров - Исидора Милетского и Артемия Тральского.

Храм был заложен в 527 году близ дома, в котором император Юстиниан провел свои молодые годы. Юстиниан решил основать церковь после того как неожиданно ему был отменен смертный приговор по обвинению императором Анастасием в измене. Свое избавление от казни Юстиниан приписывал заступничеству свв. Сергия и Вакха.
О том, что церковь свв. Сергия и Вакха была особо любима императорским семейством свидетельствует то, что на многие капители нанесены инициалы Юстиниана и Феодоры.

В 536 году Феодора отдала церковный комплекс под монастырь монофизитов, а в 551 году здесь прятался от гнева черни папа Вигилий.
Богатое мозаичное убранство церкви было уничтожено в те годы, когда ее облюбовали иконоборцы.

После падения Константинополя церковь свв. Сергия и Вакха продолжала действовать до 1506 года, пока некий царедворец не обратил ее в мечеть, забелив мозаики, пристроив притвор и медресе.

Место не туристическое, сейчас здесь действующая мечеть, вход свободный.

Храм легкий и воздушный, в нем много света, покой и тишина.

Серьезный ущерб состоянию памятника нанесло строительство железной дороги в Стамбуле в непосредственной близости от "малой Софии". По этой причине ЮНЕСКО внесло бывшую церковь свв. Сергия и Вакха в список объектов Всемирного наследия, находящихся под угрозой уничтожения.

Увидеть церковь свв. Сергия и Вакха можно, если спускаться от Ипподрома к Мраморному морю, мимо древней .

Продолжение следует...