Введение паспортной системы в ссср 1932 предусматривало. Паспортная и легитимационная системы

С 1933 г. тайно (в особых учетных формах милиции), а с 8 августа 1936 г. тайно и явно (в учетных формах милиции и в паспорте) делалась отметка о судимости. Найти хорошую работу в СССР человеку, которого советская власть отнесла к «социально-чуждому элементу» или сама насильственно превратила в «уголовный элемент», было трудно. Для миллионов людей путь домой, к семьям был закрыт. Всю оставшуюся жизнь они были вынуждены скитаться по родной стране, каждый день их могли уволить с работы без какого- либо объяснения причины.

О том, что истинное существо паспортной системы в СССР и ее потаенный смысл не всегда понимали представители высшего государственно-партийного аппарата, свидетельствуют многие факты. Приведем некоторые. Как отмечалось, паспортная система прямо способствовала прикреплению крестьян к колхозным работам. Для колхозников был установлен обязательный минимум трудодней, которые они должны были выработать.

В апреле 1942 г. этот минимум был повышен для всех колхозников и распространен на членов их семей- подростков в возрасте от 12 до 16 лет. За не выработку «без уважительных причин» обязательного минимума все виновные подлежали уголовной ответственности: исправительно-трудовым работам в колхозах с удержанием от оплаты трудодней до 25% в пользу колхоза. Постановление Совмина СССР от 31 мая 1947 г. названный закон оставляло в силе. Ухудшение деревенской жизни после войны привело к усилению бегства из деревни, 8

которое не могли остановить паспортные ограничения. В этой связи правительственные чиновники предлагали усилить репрессии в отношении беглецов. «Одни суды считают, - доносил министр юстиции СССР К.П. Горшенин 25 декабря 1950 г. секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову,- что по действующему законодательству самовольный уход колхозников в отход не наказуем в уголовном порядке и выносят в таких случаях оправдательные приговоры.

Другие выносят в этих случаях обвинительные приговоры. Министерство юстиции СССР считает, что колхозники, не выработавшие обязательного минимума трудодней в связи с самовольным, без разрешения колхоза, уходом в отход, должны нести ответственность по указу от 15 апреля 1942 г. за тот период, в течение которого они ушли из колхоза, с Отбыванием наказания по месту работы»36.

Такие же точно суровые меры министр предлагал и в отношении детей колхозников, достигших 16-летнего возраста, даже «в случаях, когда их членство в колхозе не оформлено». Советские порядки в отношении закрепощения крестьян своей жестокостью превосходили законодательство «крепостнической России» XVIII-первой половины XIX вв. Для упорядочения судебной практики и избавления своего ведомства от ненужной, с его точки зрения, волокиты и проволочек в таком важном деле, министр вносил следующее предложение: «Министерство юстиции считает, что следовало бы установить определенный порядок оформления членства членов семей колхозников, достигших 16-летнего возраста, с тем, однако, чтобы это не было связано с проведением какой-либо сложной процедуры». Предложение принято не было. Сохранялась все та же система - внешне противоречивая, но цельная по содержанию, которая поддерживала в стране иллюзию возможной свободы и никоим образом не давала ее.

Об этом свидетельствует и другой факт. 3 марта 1949 г. на Бюро Совмина СССР рассматривались вопрос о введении паспорта нового образца и проект нового положения о паспортной системе в СССР. Разработка велась МВД СССР по личному указанию и инициативе заместителя председателя Совмина СССР, члена Политбюро ЦК ВКП(б) Л.П. Берия37. Предложение мотивировалось тем, что «во время войны значительная часть бланков действующих паспортов и инструкций по применению положения о паспортах попала в руки врага и уголовно-преступного элемента, чем была в значительной мере расшифрована техника паспортной работы в СССР».

Утверждалось, что действующий паспорт был «недостаточно защищен от подделки» и это «облегчает преступному элементу возможность укрываться от преследования». Важнейшим отличием предлагаемого проекта было то, что положение о паспортной системе в СССР предусматривало «выдачу паспортов не только городскому, но и сельскому населению». Не следует рассматривать эту попытку как действительную либерализацию советского режима. Скорее наоборот.

Паспортизация всего населения страны в возрасте 16 лет и старше в тех условиях означала абсолютно полный контроль за жизнью каждого: ведь владение паспортом создавало только видимость прав человека - гражданина СССР, т.к. главным в определении его судьбы по прежнему оставались бы «компрометирующие данные», которые хранились в кустовых и Центральном адресных бюро. Переход к полной паспортизации населения страны сулил немалые выгоды Министерству внутренних дел и лично его куратору Л.Ц. Берия, поскольку выросло бы значение министерства, что давало дополнительные шансы в борьбе за власть.

С точки зрения государственной - полный контроль за жизнью каждого члена общества - имелись все резоны принять предложение. Но оно было отклонено со следующей формулировкой, не объясняющей причин отказа: «Предложено МВД доработать на основе мнений на Бюро». Больше к вопросу о наделении паспортами всего сельского населения (включая колхозников) не возвращались до 1974 г., хотя после смерти И.В. Сталина было принято новое положение о паспортах в октябре 1953 г.

Отклонение бериевского проекта вызывает недоумение, т.к. он долго готовился и был согласован во всех соответствующих министерствах. Еще в январе 1948 г. по распоряжению министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова была создана авторитетная комиссия по рассмотрению проекта положения о паспортной системе в СССР. В нее вошли: начальники главных управлений милиции и погранвойск, управления войск по охране особо важных объектов промышленности и железных дорог, ГУЛАГа, тюремного управления, спецотделов, которые ведали особым учетом населения, отдела по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, отдела спецпоселений.

Проект был согласован с министром юстиции и генеральным прокурором СССР. И всетаки он не прошел. И это вопреки прямой поддержке Л.П, Берия, считавшегося в те годы всесильным.
Итак, два высокопоставленных государственных чиновника пытались унифицировать закон: один - порядок оформления членства в колхозе совершеннолетних детей колхозников и судебную практику, определяющую ответственность за невыработку минимума трудодней, а другой- паспортный режим в стране.

В данном случае высокие профессиональные качества служили только помехой: не могло быть никакого единообразия там, где применение закона по замыслу его истинных создателей не подлежало единому судебному толкованию. Ведь именно эта двусмысленная и неопределенная ситуация создавала для людей ловушку. Что же говорить об исполнителях рангом ниже, местных работниках?

Одни суды судили колхозников жестче, потому что исполнители были вполне советскими, прошедшими суровую школу отбора и были взяты из той же народной массы - такие особенно рьяны, злы и опасны. Другие, у кого оставалась капля совести и сострадания, пытались быть помягче. За такими строго следили и примерно наказывали, чтобы другим было неповадно. Срабатывал воспитательный момент - всем исполнителям настойчиво и ежедневно внедрялась в сознание мысль - лучше перегнуть палку, чем недогнуть ее.

Единственное, чего удалось добиться JI.П. Берия во время пика карьеры, когда в марте 1953 г. он был назначен первым заместителем председателя Совмина СССР и вернул себе пост министра внутренних дел, - успеть протолкнуть до своего ареста и расстрела в правительство проект постановления «О сокращении режимных местностей и паспортных ограничений» Докладная на имя нового председателя Совмина СССР Г.М. Маленкова за подписью Л.П. Берия была отправлена 13 мая 1953 г. Соответствующие копии докладной были посланы всем членам Президиума ЦК КПСС - В.М. Молотову, К.Е. Ворошилову, Н.С. Хрущеву, Н.А. Булганину, JI.M. Кагановичу, А.И. Микояну, М.З. Сабурову, М.Г. Первухину38. 21 мая 1953 г. представленный проект быт утвержден в качестве постановления Совмина СССР № 1305515 сс.

Основные изменения сводились к исключению из числа режимных около 150 городов и местностей, всех железнодорожных узлов и станций (режимные ограничения сохранялись в Москве и 24 районах Московской области, в Ленинграде и пяти районах Ленинградской области, во Владивостоке, Севастополе и Кронштадте); уменьшению размеров запретной пограничной полосы (за исключением полосы на границе с Турцией, Ираном, Афганистаном, Карельском перешейке); сокращению перечня преступлений, судимость за которые влекла запрещение проживать в режимных местностях (сохранялись все «контрреволюционные преступления», бандитизм, хулиганство, умышленное убийство, повторные кражи и разбой). Но задуманное Л.П.Берия реформирование паспортной системы, как отмечалось, имело более глубокий смысл. Это подтверждают многочисленные справочные материалы (в том числе о паспортной системе Российской империи), подготовленные аппаратом МВД в апреле 1953 г.

Изданный в развитие правительственного постановления приказ Министерства внутренних дел № 00375 сс от 16 июня 1953 г. за подписью Л.П.Берия, которым упразднялись паспортные ограничения, дышит прямо отеческой заботой о нуждах бывших заключенных и их семей: «При существующем положении граждане, отбывшие наказание в местах заключения или ссылки и искупившие тем самым свою вину перед обществом, продолжают испытывать лишения (...)

Наличие в стране широких паспортных ограничений создает трудности в устройстве не только для граждан, отбывших наказание, но и для членов их семей, которые также в связи с этим оказываются в затруднительном положении»39. Далее отмечалось, что «режим и паспортные ограничения, введенные в этих районах (режимной зоне, которая простирается на сотни километров вглубь страны.-В.П.), тормозят их экономическое развитие». Именно эти основания были изложены в приказе для объяснения смягчения паспортного режима в стране.
После устранения Л.П. Берия из руководства страны постановлением Совмина СССР № 26661124 с от 21 октября 1953 г. вводится новое положение о паспортах, которое без особых принципиальных изменений действовало до 1974 г.

Оно вводило одно изменение большой важности. Из первого пункта, определяющего, граждане каких территорий страны обязаны иметь паспорта, «исчезли», т.е. не были упомянуты, в отличие от положения 1940 г., граждане СССР, проживающие в населенных пунктах, где были расположены МТС, и работающие в совхозах40. Это никак не задевало тех совхозных рабочих и служащих, жителей поселков машинно-тракторных станций, которые уже имели паспорта, но серьезно ограничивало возможности подрастающего поколения.

К чему приводило на практике это «изъятие», если обратиться к последующим событиям в деревне? Со второй половины 50х и в 60е годы происходит рост совхозной системы: совхозы в массовом порядке образовывались на базе так называемых экономически слабых колхозов или создавались вновь в районах освоения целинных и залежных земель. Бывшие колхозники, ставшие в результате реорганизации совхозными рабочими, ничего не выигрывали в плане получения паспортов.

В 1958 г. в стране проводится реорганизация МТС, работники которых, по мысли авторов «реформы», должны были перейти работать в колхозы, купившие технику машиннотракторных станций. Но в этом случае дети бывших работников МТС с достижением 16-летнего возраста также не могли получить паспорта. Поэтому реорганизация МТС привела к новому витку бегства людей из деревни. Получается, что названное паспортное нововведение не столько ограничивало свободу передвижения по стране, сколько способствовало усилению стихийной миграции.

Однако правительство отвергло ходатайство МВД СССР о наделении сельских жителей паспортами, поданное министром С.Н. Кругловым в октябре 1953 г. А.И. Микояну и Н.А. Булганину41. Предложение исходило от начальника паспортно-регистрационного отдела Главного управления милиции МВД СССР Подузова, который принимал активное участие в подготовке проекта паспортного положения при Л.П. Берия. В секретной докладной записке от 24 сентября 1953 г.

Подузов писал министру: «В разработанном проекте положения о паспортах (утверждено Совмином СССР 21 октября 1953 г. - В.П.) предусмотрено, что жители сельских местностей страны паспортов иметь не обязаны... В связи с вытекающими из решений сентябрьского Пленума ЦК КПСС задачами МТС и совхозов, в частности заменой сезонных кадров постоянными - не следует ли внести в проект положения дополнение о том, что постоянные местные жители сельских местностей, работающие в МТС и совхозах на штатных должностях, обязаны иметь паспорта. Тем самым постоянные кадры рабочих МТС и сохозов в отношении документирования личности будут приравнены к рабочим городских предприятий.

Кроме того, это ликвидирует существующее положение, при котором постоянные кадровые работники, прибывшие в МТС и совхозы из городов, имеют паспорта, а местные постоянные работники паспортов не имеют»42. Трудно сказать точно, какими истинными мотивами руководствовался Подузов, скорее всего он стремился использовать шанс для служебной карьеры, угадывая по решениям сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС, что подули ветры «оттепели».

Пометы на документе свидетельствуют, что записка Подузова была первый раз послана А.И. Микояну еще 25 сентября 1953 г. Мы не располагаем документами, по которым можно было бы установить, кто конкретно из членов правительства, отвечающих за подготовку нового положения о паспортах, наложил вето на предложение МВД, и каковы были причины запрета. Но жизненная ситуация свидетельствовала, что своего главного врага - русского крестьянина - советская власть продолжала держать на паспортном «крючке».

И, по положению о паспортах от 21 октября 1953 г., в сельских местностях (за исключением режимных) продолжали проживать без паспортов. Если они привлекались временно сроком не более чем на один месяц на сельхозработы, лесозаготовки, торфоразработки в пределах своей области, края, республики (не имеющей областного деления), им выдавалась справка сельсовета, удостоверяющая их личность и цель выезда.

Такой же порядок сохранялся для деревенских жителей непаспортизированных местностей, если они выезжали в санатории, дома отдыха, на совещания, съезды, в командировки. Если выезжали за пределы своего района в другие местности страны на срок свыше 30 дней, они были обязаны получить паспорта «в органах милиции по месту жительства»43. Таким образом, процедура получения паспорта для сельского населения непаспортизированных районов не изменилась по сравнению с 30ми годами.

После смерти И.В. Сталина крестьянину как будто жить стало легче: в 1953 г. изменен порядок обложения крестьянских хозяйств сельхозналогом, с 1958 г. отменены обязательные поставки всех сельхозпродуктов с хозяйств колхозников, мартовская (1953 г.) амнистия прекращала исполнение всех без исключения приговоров; по которым колхозники осуждались к исправительнотрудовым работам за невыработку обязательного минимума трудодней44. Для тех, кто постоянно работал в колхозе, амнистия являлась значительным облегчением жизни. Колхозники, ушедшие в «отход» без разрешения правлений колхозов, в связи с амнистией почувствовали себя свободными. Это был самообман, т.к. в правовом положении колхозника не произошло никаких существенных перемен: продолжал действовать примерный устав сельхозартели, в годовом отчете колхоза «отходники» продолжали учитываться государством как рабочая сила, числящаяся за колхозами. Следовательно,

По закону в любой момент всех, кто самовольно ушел в «отход», правительство могло принудительно вернуть в колхозы. Меч был занесен над головами, но не рубил, его как бы «забыли» опустить. Отменяя судебное решение о преследовании колхозников за нарушение ими постановления об обязательном минимуме трудодней, советский режим стремился создать в обществе надежды на возможные перемены к лучшему и психологически подготовить людей к хрущевской «оттепели»: крестьянство вновь «подталкивалось» в города.

Наряду с указанными послаблениями продолжали сохраняться ограничения в паспортных правах для сельских жителей, их «второсортность» хотя и стала менее заметной, но сохранялась властями сознательно, продолжала уязвлять народную душу. Так, в секретном циркуляре № 42 с от 27 февраля 1958 г. министра внутренних дел СССР Дудорова, адресованном министрам союзных республик предписывалось: «Не допускать направления граждан из сельской непаспортированной местности за пределы области, края, республики (не имеющей областного деления) на сезонные работы по справкам сельских Советов или колхозов, обеспечивая выдачу этой категории граждан краткосрочных паспортов на срок действия заключенных ими договоров (выделено мною. - В.П.)»45. Таким образом, юридически паспортные ограничения для колхозников 50х годов не отличались от таковых в 30е годы. Возможно, приведенный циркуляр в сочетании с практикой выдачи краткосрочных паспортов послужили основой для создания устойчивого мифа о том, что «раскрепощение» колхозников началось еще при Н.С. Хрущеве.

Так велика сила общественного мнения, замешанная на предрассудках о незнании важнейших фактов отечественной истории. Имеется и психологический подтекст - для тех, кому удалось убежать из деревни в город в годы «оттепели» и получить паспорт,7этот вопрос потерял всякую остроту и перестал замечаться как один из основных в сельской жизни. В действительности только 28 августа 1974 г. постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР» принимается решение о введении с 1976 г. паспорта гражданина СССР нового образца46.

Новое положение о паспортной системе 1976 г. устанавливало, что «паспорт гражданина СССР обязаны иметь все советские граждане, достигшие 16летнего возраста». Выдача и обмен новых паспортов должны были проводиться с 1976 по 1981 гг. Почему крестьяне были уравнены в правах с остальными гражданами страны спустя более сорока лет после введения паспортной системы в СССР? Потому что именно такой срок понадобился для переделки русского народа в советский.

Этот исторический факт и оыл зафиксирован в преамбуле Конституции СССР (принята 7 октября 1977 г.): «В СССР построено развитое социалистическое общество... Это - общество зрелых социалистических общественных отношений, в котором на основе сближения всех классов и социальных слоев, юридического и фактического равенства всех наций и народностей, их братского сотрудничества сложилась новая историческая общность - с о в е т с к и й н а р о д»47. В то время как села России уничтожались, города росли и развивались, пока своими размерами и смешением языков не стали напоминать древний Вавилон. Основная масса людей переместилась в города и стала пленниками этих каменных мешков с присущей им «цивилизацией». Национальная русская культура, питающаяся соками деревенской жизни, сохранилась преимущественно в литературе. Появились невиданные ранее ни при каких гулагах возможности управлять жизнью, сознанием и душами людей.

Василий Попов, кандидат исторических наук

ПРИМЕЧАНИЯ

36 ГАРФ. Ф.5446. Оп. 60. Д. 6990. Л. 21-27.
37 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 53. Д. 5020. Л. 1-28.
38 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 4155. Л. 170-181.
39 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 233. Т. 3. Б.н.
40Там же. Д. 233. Т. 3. Б.н.
41 ГАРФ. Ф. 9415. Оп. 3. Д. 1440. Л. 227-236.
Там же. Д. 1440. Л. 227-227 об. Как и в предшествующие годы, для большинства сельских жителей получение паспорта в период хрущевской «оттепели» попрежнему зависело от произвола местных органов. Так. приказ министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова №0240 от 24 апреля 1954 г., объявлял инструкцию о порядке применения положения о паспортах 1953 г., в которой имелся следующий пункт: «В виде исключения разрешается выдавать паспорта по месту жительства также лицам, хотя и являющимся постоянными жителями сельской местности, но работающим в учреждениях, на предприятиях, в МТС и совхозах (выделено мною. - В.П.)». См.: ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 233. Т. 3. Б.н.
43 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 233. Т. 3. Б.н.
44 ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 284. Л. 5.
45 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 233. Т. 2. Б.н.
46 СП СССР. 1974. № 19 Ст. 109.
47 Кукушкин ЮС, Чистяков ОМ. Очерк истории Советской Конституции. 2е изд. М., 1987. С. 316. В 70е годы вышло множество книг, брошюр, статей советских историков, философов, социологов, которые на большом фактическом материале доказывали реальное существование «советского народа».

В 1974 году сельским жителям СССР, наконец-то, решили выдавать паспорта, запретив, правда, принимать их в городах на работу. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов восстановил историю борьбы советского руководства за сохранение отмененного столетием ранее крепостного права.

"Возникла необходимость более точного (паспортного) учета граждан"

Когда советские школьники разучивали стихи про "краснокожую паспортину", многим из них строки Маяковского напоминали о том, что их родители при всем желании не могут получить "дубликат бесценного груза", поскольку деревенским жителям он по закону не полагался. А также о том, что, собираясь поехать из родного села куда-нибудь дальше райцентра, каждый колхозник был обязан обзавестись удостоверяющей его личность справкой из сельсовета, действовавшей не более тридцати дней.

И что давали её исключительно с разрешения председателя колхоза, чтобы пожизненно записанный в его ряды крестьянин не вздумал оставить коллективное хозяйство по собственному желанию.

Одни селяне, в особенности те, кто имел многочисленных городских родственников, стыдились своего ущербного положения. А другие о несправедливости советских законов даже не задумывались, поскольку никогда за всю жизнь не покидали родной деревни и окружавших её полей.

При новой, революционной власти милиция решила упростить себе жизнь путем тотального учета граждан.

Ведь после окончания Гражданской войны и введения новой экономической политики началось не только оживление частного бизнеса и торговли, но и массовое перемещение граждан, ищущих лучшей доли.

Однако рыночные отношения подразумевали и наличие рынка труда со свободно перемещающейся рабочей силой. Поэтому предложение НКВД в Совнаркоме встретили без особого энтузиазма. В январе 1923 года нарком внутренних дел Александр Белобородов жаловался в ЦК РКП(б):

"С начала 1922 года перед Н.К.В.Д. встал вопрос о необходимости изменения существующего порядка о видах на жительство.

Декрет ВЦИК и СНК от 28/VI-19 г. определял лишь введение трудовых книжек в городах Петрограде и Москве, а в остальных частях Республики никакие документы этим декретом не вводились и лишь косвенно указывалось (ст. 3 этого декрета) на существование паспорта, по предъявлению которого и выдавалась трудкнижка.

С введением Н.Э.П. отпал смысл выдачи трудкнижек в Москве и Петрограде и вместе с тем, в связи с установлением частного товарооборота и частного производства, возникла необходимость более точного учета городского населения, а следовательно, и необходимость введения того порядка, при котором учет мог бы быть полностью обеспечен.

Кроме того, практика децентрализованной выдачи документов на местах показала, что документы эти выдавались крайне разнообразные и по существу, и по форме, причем выданные удостоверения настолько просты, что подделка их не представляет никакого затруднения, что, в свою очередь, крайне затрудняет работу розыскных органов и милиции.

Учитывая все изложенное, НКВД разработал проект положения, который после согласования с заинтересованными ведомствами 23 февраля 22 г. был внесен в СНК на утверждение. В Малом Совнаркоме в заседании от 26 мая 22 г. признано введение единого вида на жительство в РСФСР нецелесообразным".

После долгих мытарств по инстанциям вопрос о паспортах добрался до высшего законодательного органа – Президиума ВЦИК, но и там его отклонили. Но Белобородов настаивал:

"Потребность в установленном документе – удостоверении личности так велика, что на местах уже приступили к решению вопроса по-своему. Проекты разработали Петроград, Москва, Турк-Республика, Украина, Карельская Коммуна, Крымская Республика и целый ряд губерний. Допущение разнообразных типов удостоверений личности для отдельных губерний, областей чрезвычайно затруднит работу административных органов и создаст много неудобств для населения".

В ЦК тоже не сразу пришли к единому мнению. Но в конце концов решили, что контроль важнее рыночных принципов, и с 1 января запретили дореволюционные документы, а также любые другие бумаги, использовавшиеся для подтверждения личности, включая трудовые книжки. Вместо них вводилось единое удостоверение личности гражданина СССР.

"Число задержанных было очень значительным"

Однако на деле паспортизация та и не была проведена, и все свелось к справкам установленного образца из домоуправлений, с помощью которых наладить реальный контроль за перемещениями граждан так и не удалось .

Комиссия Политбюро, в 1932 году рассматривавшая вопрос о паспортизации страны, констатировала:

"Порядок, установленный декретом ВЦИК от 20.VI.1923 г., измененный декретом от 18.VII.1927 г., являлся настолько несовершенным, что в данное время создалось следующее положение.

Удостоверение личности не обязательно, за исключением "случаев, предусмотренных законом", но такие случаи в самом законе не оговорены.

Удостоверением личности является всякий документ вплоть до справок, выданных домоуправлением.

Этих же документов достаточно и для прописки, и для получения продовольственной карточки, что дает самую благоприятную почву для злоупотреблений, поскольку домоуправления на основании ими же выданных документов сами производят прописку и выдают карточки.

Наконец, постановлением ВЦИКа и Совнаркома от 10.XI.1930 года право выдачи удостоверений личности было предоставлено сельсоветам и отменена обязательная публикация об утере документов. Этот закон фактически аннулировал документацию населения в СССР".

Вопрос о паспортах возник в 1932 году не случайно.

После сплошной коллективизации сельского хозяйства началось массовое бегство крестьян в города , что усугубило нараставшие год от года продовольственные трудности. И именно для очистки городов, прежде всего Москвы и Ленинграда, от этого пришлого элемента предназначалась новая паспортная система.

Единый документ, удостоверяющий личность, вводился в городах, объявленных режимными, и паспортизация служила одновременно способом их очистки от беглых крестьян.

Паспорта , правда, не выдавали не только им, а еще и недругам советской власти, лишенным избирательных прав, неоднократно судимым уголовникам, а также всем подозрительным и социально чуждым элементам. Отказ в выдаче паспорта означал автоматическое выселение из режимного города, и за первые четыре месяца 1933 года, когда проходила паспортизация двух столиц, в Москве убыль населения составила 214 700 человек, а в Ленинграде – 476 182 .

В ходе кампании, как водится, случались многочисленные ошибки и перегибы. Так, Политбюро указало милиции, что старикам, дети которых получили паспорта, их тоже следует выдавать, даже несмотря на принадлежность до революции к имущим и правящим классам. А для поддержания антирелигиозной работы разрешили паспортизировать бывших священнослужителей, добровольно отказавшихся от сана.

В трех крупнейших городах страны, включая тогдашнюю столицу Украины Харьков, после паспортизации улучшилась не только криминальная обстановка, но и стало меньше едоков.

И снабжение паспортизированного населения пусть и не слишком существенно, но улучшилось. На что не могли не обратить внимание главы других крупных городов страны, а также окружавших их областей и районов. Вслед за Москвой паспортизацию провели в стоверстной зоне вокруг столицы . А уже в феврале 1933 года в список городов, где проводилась первоочередная паспортизация, включили, к примеру, строящийся Магнитогорск.

По мере расширения списка режимных городов и местностей ширилось и противодействие населения. Граждане СССР, оставшиеся без паспортов, обзаводились липовыми справками, меняли биографии и фамилии и перебирались в места, где паспортизация только предстояла и можно было попытать счастья еще раз. А многие приезжали в режимные города, жили там нелегально и добывали себе пропитание, работая на дому по заказам разнообразных артелей. Так что даже после окончания паспортизации очистка режимных городов не прекращалась.

В 1935 году глава НКВД Генрих Ягода и прокурор СССР Андрей Вышинский докладывали в ЦК и Совнарком о создании внесудебных "троек" для нарушителей паспортного режима:

"В целях быстрейшей очистки городов, подпадающих под действие ст. 10 закона о паспортах, от уголовных и деклассированных элементов, а также злостных нарушителей Положения о паспортах, Наркомвнудел и Прокуратура Союза СССР 10 января 1935 г. дали распоряжение об образовании на местах специальных троек для разрешения дел указанной категории. Это мероприятие диктовалось тем, что число задержанных лиц по указанным делам было очень значительным, и рассмотрение этих дел в Москве в Особом Совещании приводило к чрезмерной затяжке рассмотрения этих дел и к перегрузке мест предварительного заключения".

На документе Сталин написал резолюцию: ""Быстрейшая" очистка опасна. Надо очищать постепенно и основательно, без толчков и излишнего административного восторга. Следовало бы определить годичный срок окончания чисток". К 1937 году всестороннюю чистку городов в НКВД сочли завершенной и докладывали в Совнарком:

"1. По СССР выданы паспорта населению городов, рабочих поселков, районных центров, новостроек, мест расположения МТС, а также всех населенных пунктов в пределах 100-километровой полосы вокруг гг. Москвы, Ленинграда, 50-километровой полосы вокруг Киева и Харькова; 100-километровой Западно-Европейской, Восточной (Вост. Сибирь) и Дальне-Восточной пограничной полосы; эспланадной зоны ДВК и острова Сахалина и рабочим и служащим (с семьями) водного и железнодорожного транспорта.

2. В остальных сельских не паспортизованных местностях паспорта выдаются лишь населению, уходящему на отходничество, на учебу, на лечение и по другим причинам".

Собственно, это и было второй по очередности, но главной по смыслу целью паспортизации.

Оставшееся без документов сельское население не могло покинуть родных мест, поскольку нарушителей паспортного режима ожидали "тройки" и тюремное заключение.

А получить справку на выезд для работы в городе без согласия правления колхоза было абсолютно невозможно .

Так что крестьяне, как и во времена крепостного права, оказались намертво привязанными к родным очагам и должны были наполнять закрома родины за жалкие выдачи зерна на трудодни или вовсе бесплатно, поскольку никакого другого выбора им попросту не оставили.

Паспорта дали лишь крестьянам в приграничных запретных зонах (в число этих крестьян в 1937 году вошли колхозники из закавказских и среднеазиатских республик), а также жителям сельских местностей присоединенных к СССР Латвии, Литвы и Эстонии.

"Такой порядок ничем не оправдан"

В последующие годы паспортная система лишь ужесточалась. Вводились ограничения на проживание в режимных городах для всех нетрудовых элементов, за исключением пенсионеров, инвалидов и иждивенцев трудящихся, что на деле означало автоматическое лишение прописки и выселение из города любого человека, потерявшего работу и не имеющего работающих близких.

Появилась и практика закрепления на тяжелых работах путем изъятия паспортов.

Например, с 1940 года у шахтеров в отделах кадров изымали паспорта, выдавая вместо них специальные удостоверения, обладатели которых не могли ни устроиться на новую работу, ни покинуть определенные им места проживания .

Естественно, народ искал лазейки в законах и пытался вырваться на свободу.

Главным способом оставить родной колхоз стала вербовка на еще более тяжелые работы – лесозаготовки, разработку торфа, строительство в отдаленных северных районах.

Если сверху спускалась разнарядка на рабочую силу, председатели колхозов могли только тянуть волынку и оттягивать выдачу разрешительных документов.

Правда, паспорт завербованному выдавался лишь на срок действия договора, максимум на год. После чего бывший колхозник всеми правдами и неправдами пытался продлить договор, а там и перейти в разряд постоянных работников своего нового предприятия.

Еще одним действенным способом получения паспорта стала ранняя отправка детей на учебу в фабрично-заводские училища и техникумы.

В колхоз добровольно-принудительно записывали всех живущих на его территории, начиная с шестнадцати лет . И фокус заключался в том, чтобы подросток поступил учиться в 14-15 лет, а уже там, в городе, получил паспорт.

Однако самым надежным средством избавления от колхозной кабалы многие годы оставалась служба в армии. Отдав родине патриотический долг, сельские парни толпами шли на заводы, стройки, в милицию, оставались на сверхсрочную службу, лишь бы не возвращаться домой, в колхоз . Причем родители их всячески в этом поддерживали.

Казалось бы, конец колхозного ига должен был наступить после смерти Сталина и прихода к власти любящего и понимающего крестьянство Хрущева.

Но "дорогой Никита Сергеевич" не сделал для изменения паспортного режима на селе ровным счетом ничего, видимо, понимая, что, получив свободу передвижения, крестьяне перестанут работать за гроши.

Ничего не изменилось и после смещения Хрущева и перехода власти к триумвирату – Брежневу, Косыгину и Подгорному. Ведь стране по-прежнему требовалось много дешевого хлеба, а получать его иначе, как эксплуатируя крестьян, давно уже разучились .

Именно поэтому в 1967 году предложение первого заместителя председателя Совмина СССР и главного ответственного за сельское хозяйство Дмитрия Полянского первыми лицами страны было встречено в штыки.

"Согласно действующему законодательству,– писал Полянский,– выдача паспортов в нашей стране распространяется только на лиц, проживающих в городах, районных центрах и поселках городского типа (в возрасте 16 лет и старше).

Те, кто живет в сельской местности, не имеют права на получение этого основного документа, удостоверяющего личность советского гражданина.

Такой порядок в настоящее время ничем не оправдан, тем более что на территории Латвийской, Литовской и Эстонской ССР, Московской и Калининградской областей, некоторых районов Казахской ССР, Ленинградской области, Краснодарского и Ставропольского краев и в пограничной зоне паспорта выдаются всем проживающим там, независимо от того, горожане они или деревенские жители.

Кроме того, по сложившейся практике паспорта выдаются и гражданам, проживающим в сельской местности, если они работают в промышленных предприятиях, учреждениях и организациях или на транспорте, а также материально-ответственным работникам в колхозах и совхозах.

По данным Министерства охраны общественного порядка СССР, число лиц, проживающих сейчас в сельской местности и не имеющих права на паспорт, достигает почти 58 млн человек (в возрасте 16 лет и старше); это составляет 37 процентов всех граждан СССР.

Отсутствие паспортов у этих граждан создает для них значительные трудности при осуществлении трудовых, семейных и имущественных прав, поступлении на учебу, при получении различного рода почтовых отправлений, приобретении товаров в кредит, прописке в гостиницах и т. п.

Одним из главных доводов нецелесообразности выдачи паспортов гражданам, проживающим в сельской местности, являлось стремление сдержать механический рост городского населения.

Однако проведенная в указанных выше союзных республиках и областях паспортизация всего населения показала необоснованность имевшихся на сей счет опасений; она не вызвала дополнительного притока населения из деревни в город.

К тому же такой приток можно регулировать и при наличии паспортов у сельских жителей. Нынешний порядок паспортизации, ущемляющий права советских граждан, проживающих в деревне, вызывает у них законное недовольство. Они справедливо считают, что такой порядок означает для значительной части населения ничем не обоснованную дискриминацию, с которой надо покончить".

При голосовании по предложенному Полянским постановлению Политбюро самые маститые его члены – Брежнев и Суслов – проект не поддержали, а не менее влиятельный Косыгин предложил обсудить вопрос дополнительно. А после возникновения разногласий, по заведенному Брежневым порядку, любая проблема снималась с рассмотрения на неопределенное время.

Однако вопрос возник снова два года спустя, в 1969 году, причем поднял его министр внутренних дел СССР Николай Щелоков, столкнувшийся, как и его предшественник Белобородов, с необходимостью организации точного поголовного учета всех граждан страны.

Ведь если на каждого паспортизованного гражданина страны в милиции вместе с его данными хранилась фотография, то опознать совершивших преступления гастролеров из сел не представлялось возможным. Щелоков, правда, попытался представить дело так, будто речь идет о выдаче новых паспортов всей стране, в ходе которой можно устранить и несправедливость в отношении крестьян.

"Издание нового Положения о паспортной системе в СССР,– говорилось в записке МВД в ЦК КПСС,– вызывается также необходимостью иного подхода к решению ряда вопросов, связанных с паспортной системой, в связи с принятием новых уголовного и гражданского законодательств.

Кроме того, в данное время согласно существующему Положению паспорта имеют только жители городских местностей, сельское население их не имеет, что создает для жителей села большие трудности (при получении почтовых отправлений, приобретении товаров в кредит, выезде по туристским путевкам за границу и т. п.).

Происшедшие в стране изменения, рост благосостояния сельского населения и укрепление экономической базы колхозов подготовили условия для выдачи паспортов и сельскому населению, что приведет к устранению различий в правовом положении граждан СССР в части документирования их паспортами.

Вместе с тем ныне действующие паспорта, изготовляемые по образцам, утвержденным еще в тридцатых годах, морально устарели, их внешний вид и качество вызывают справедливые нарекания трудящихся".

Щелоков входил в ближайшее окружение Брежнева и мог рассчитывать на успех. Однако теперь уже Подгорный, который голосовал за проект Полянского, выступил резко против: "Это мероприятие несвоевременно и надуманно". И вопрос с паспортизацией колхозников снова повис в воздухе.

Лишь в 1973 году дело сдвинулось с мертвой точки . Щелоков вновь направил в Политбюро записку о необходимости изменения паспортной системы, которую поддержали все руководители КГБ, прокуратуры и органов юстиции. Могло показаться, что единственный раз за всю историю СССР советские правоохранительные органы защищали права советских граждан. Но это только казалось. В отзыве отдела административных органов ЦК КПСС, курировавшем армию, КГБ, МВД, прокуратуру и судебные органы, говорилось:

"По мнению МВД СССР, назрела необходимость по-новому решить ряд вопросов паспортной системы в стране. В частности, предлагается паспортизировать не только городское, но и все сельское население, которое в настоящее время паспортов не имеет. Это касается 62,6 миллиона жителей сельской местности в возрасте старше 16 лет, что составляет 36 процентов к численности всего населения такого возраста. Предполагается, что паспортизация сельских жителей улучшит организацию учета населения и будет способствовать более успешному выявлению антиобщественных элементов. Вместе с тем следует иметь в виду, что осуществление этого мероприятия может повлиять в отдельных местностях на процессы миграции сельского населения в города".

Созданная для подготовки паспортной реформы комиссия Политбюро учитывала интересы всех сторон, работала неспешно и подготовила свои предложения лишь в следующем, 1974 году:

"Полагали бы необходимым принять новое Положение о паспортной системе в СССР, поскольку действующее сейчас Положение о паспортах, утвержденное в 1953 году, в значительной мере устарело и некоторые установленные им правила требуют пересмотра… Проектом предусматривается выдавать паспорта всему населению. Это создаст более благоприятные условия для осуществления гражданами своих прав и будет способствовать более полному учету движения населения. При этом для колхозников сохраняется существующий порядок приема их на работу на предприятия и стройки, т. е. при наличии справок об отпуске их правлениями колхозов".

В результате колхозники ничего, кроме возможности доставать из штанин "краснокожую паспортину", так и не получили.

Зато на проходившем в том же 1974 году в Хельсинки совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, где вопрос о правах человека в СССР дебатировался достаточно остро, никто не мог бросить упрек Брежневу, что у него шестьдесят миллионов человек лишены свободы передвижения. А то, что они как работали при крепостном праве, так и продолжали работать за гроши, оставалось второстепенной деталью.

Евгений Жирнов

По постановлению Совета Министров СССР паспорта всем селянам стали выдавать лишь в 1976-81 годы.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина СССР от 28.08.1974 N 677 "ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ПАСПОРТНОЙ СИСТЕМЕ В СССР"
Источник публикации: "Свод законов СССР", т. 10, с. 315, 1990 г., "СП СССР", 1974, N 19, ст. 109
Примечание к документу: КонсультантПлюс: примечание.
При применении документа рекомендуем дополнительную проверку его статуса с учетом действующего законодательства Российской Федерации
Название документа: ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина СССР от 28.08.1974 N 677 "ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ПАСПОРТНОЙ СИСТЕМЕ В СССР"

27 декабря 1932 года постановлением ЦИК и СНК СССР № 57/1917 была установлена единая паспортная система. Одновременно с постановлением ЦИК и СНК СССР образовано Главное управление рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР, на которое были возложены функции введения по всему Советскому Союзу единой паспортной системы, прописки паспортов и для непосредственного руководства этим делом.

Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов

В целях лучшего учета населения городов, рабочих поселков и новостроек и разгрузки этих населенных мест от лиц, несвязанных с производством и работой в учреждениях или школах и не занятых общественно-полезным трудом (за исключением инвалидов и пенсионеров), а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов, Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Установить по Союзу ССР единую паспортную систему на основании положения о паспортах.
2. Ввести единую паспортную систему с обязательной пропиской по всему Союзу ССР в течение 1933 года, охватив в первую очередь население Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева, Одессы, Минска, Ростова-на-Дону, Владивостока...
4. Поручить правительствам союзных республик привести свое законодательство в соответствие с настоящим постановлением и положением о паспортах.

Председатель ЦИК Союза ССР М. Калинин Председатель СНК Союза ССР В. Молотов (Скрябин) Секретарь ЦИК Союза ССР А. Енукидзе

Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР, издаваемое Управлением Совета народных комиссаров Союза ССР и СТО. М., 1932. Отд. 1. N 84. Ст. 516. С. 821-822. 279

История России. 1917 - 1940. Хрестоматия / Сост. В.А. Мазур и др.;
под редакцией М.Е. Главацкого. Екатеринбург, 1993

Паспортная система и система прописки в России

25 июня 1993 года президент Б. Ельцин подписал принятый Верховным Советом Российской Федерации закон "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации". Статья 1 этого закона провозглашает:
"В соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации.
Ограничение права граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации допускается только на основании закона.
Лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации, и законно находящиеся на ее территории, имеют право на свободу передвижения, выбор места жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с Конституцией и законами Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации".
Это означает, что в Российской Федерации отменяется существовавший в течение столь долгого времени режим прописки, находившийся в резком противоречии с ратифицированным Советским Союзом Пактом ООН "О гражданских и политических правах" (статья 12).
Точнее, прописка - регистрация по месту жительства - как в большинстве европейских стран, сохраняется, но она носит теперь не разрешительный, а уведомительный характер: "Регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных конституцией Российской Федерации, законами Российской Федерации, Конституциями и законами республик в составе Российской Федерации" (статья 3).
Никто более не вправе отказать гражданину в регистрации на свободно избранном им месте жительства. Такой отказ гражданин, в соответствии со статьей 9 Закона, вправе обжаловать в суде:
"Действия или бездействие государственных и иных органов, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц и иных юридических и физических лиц, затрагивающие право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации могут быть обжалованы гражданами в вышестоящий в порядке подчиненности орган, вышестоящему в порядке подчиненности должностному лицу либо непосредственно в суд".
Закон этот должен был вступить в силу 1 октября 1993 года. Поскольку никаких законодательных актов, отменяющих это, не было опубликовано, следует полагать, что с 1 октября 1993 года этот закон действует.
Разумеется, определенные ограничения на действие Закона были установлены в результате введения с 7 по 18 октября 1993 года в Москве режима чрезвычайного положения. Однако речь шла именно об ограничении действия закона на определенной территории и в течение ограниченного времени. С прекращением действия указа о чрезвычайном положении эти ограничения автоматически потеряли силу.
Фактически, однако, Закон этот в Российской Федерации не действует. На всей территории России по-прежнему органы милиции продолжают требовать от граждан выполнения разрешительных правил прописки.
Особенно обострилась ситуация в г. Москве, где мэр Москвы Ю. Лужков подписал распоряжение о введении в действие "Временного положения об особом порядке пребывания в городе Москве - столице Российской Федерации граждан, постоянно проживающих за пределами России".
Согласно этому распоряжению, состоявшему из 27 пунктов, с 15 ноября в городе был введен "режим особого пребывания": все граждане стран ближнего зарубежья, прибывшие в столицу более чем на сутки, обязаны зарегистрироваться и заплатить пошлину из расчета 10% российской минимальной зарплаты. Уклоняющимся от регистрации обещан штраф в 3-5 минимальных окладов, повторный штраф в 50 окладов и выдворение из Москвы - либо за собственный счет, либо за счет столичного ГУВД.
Аналогичные меры были введены и мэром Санкт-Петербурга А. Собчаком и администрацией ряда других административных единиц. Все эти распоряжения находились в противоречии не только с федеральным законом о свободе передвижения, но и со ст. 27 новой Конституции Российской Федерации (на момент издания указов мэров она существовала еще в виде проекта, но до голосования по этой Конституции оставался месяц):
"Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства".
Поскольку в отношении граждан СНГ действует договор, предусматривающий безвизовый характер их въезда в Россию, распоряжения обоих мэров не просто противозаконны, но и антиконституционны.
Остается надеяться, что с восстановлением нормального законопорядка в Российской Федерации после 12 декабря 1993 года закон "О праве на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства" беспрепятственно начнет действовать на всей территории страны.
Тем временем небесполезно бросить взгляд на историю российской паспортизации и ограничения свободы передвижения российских граждан.

Паспортная и легитимационная системы

"Заслуга" изобретения паспортной системы принадлежит Германии, где она зародилась еще в XV веке. Нужно было каким-то образом отделить честных путешественников - торговцев и ремесленников от огромного числа бродяг, разбойников и нищих, скитавшихся по Европе. Этой цели и служил особый документ - паспорт, какового у бродяги, естественно, быть не могло. Время шло, и государства все более и более открывали для себя удобства, создаваемые паспортами. В XVII в. появились военные паспорта (Militrpass) для воспрепятствования дезертирству, чумные паспорта (Pestpass) для путешественников из зачумленных стран, особые паспорта для евреев, учеников-ремесленников и т.п.
Своего апогея паспортная система достигла в конце XVIII - начале XIX веков, особенно во Франции, где она была введена в эпоху революции. Именно с укреплением паспортной системы и возникло понятие "полицейского государства", в котором паспорта используются и для контроля за передвижением граждан, и для надзора за "неблагонадежными".
Европейским государствам понадобилось менее века, чтобы понять, что паспортная система - не благо, а тормоз развития, прежде всего - экономического. Поэтому уже в середине XIX в. ограничения паспортной системы начинают ослабляться, а затем и вообще отменяются. В 1850 году на Дрезденской конференции были резко упрощены паспортные правила на территории германских государств, а в 1859 году к этому соглашению примкнула и Австрия. В 1865 и 1867 годах паспортные ограничения в Германии были практически отменены. Паспортные ограничения были уничтожены поэтапно также в Дании - в 1862 и 1875 годах, в Испании - в 1862 и 1878 годах, в Италии - в 1865 и 1873 годах. Дальнейшее развитие практически всех других европейских государств шло в том же направлении.
Таким образом, в XIX веке (а в Англии еще ранее) в европейских государствах на смену паспортной возникла так называемая легитимационная система, по которой не установлено обязанности гражданина иметь какой-то определенный вид документа, но в случае необходимости личность его может быть удостоверена любым способом. При легитимационной системе обладание паспортом - это право, а не обязанность (оно становится обязанностью лишь при выезде гражданина за границу).
В Соединенных Штатах паспортная система не существовала никогда, не говоря уже о прописке. Граждане США знают только иностранный паспорт. Внутри страны личность гражданина может быть удостоверена любым документом, чаще всего - водительскими правами. Это классический пример легитимационной системы.

Паспортная система в дореволюционной России

Первые зачатки паспортной системы в России стали появляться в Смутное время - в виде "проезжих грамот", вводимых, главным образом, с полицейской целью. Однако подлинным творцом этой системы в России стал Петр I, указом от 30 октября 1719 года введший "проезжие грамоты" в общее правило в связи с установленными им рекрутской повинностью и подушной податью. Лица, не имевшие при себе паспорта или "проезжей грамоты", признавались за "недобрых людей" или даже "прямых воров". В 1763 году паспорта получили и фискальное значение как средство сбора паспортных пошлин (за годовой паспорт взималось 1 рубль 45 копеек - по тем временам немалая сумма).
Кабальность паспортной системы, с петровских времен лишь усложнявшейся и "совершенствовавшейся", ощущалась все тяжелее, особенно после отмены крепостного права и других реформ Александра II. Однако лишь 3 июня 1884 года по инициативе Государственного Совета было принято новое "Положение о видах на жительство". Оно несколько облегчало ограничения паспортной системы.
По месту жительства никто не был обязан иметь паспорт, и выборка его была необходимой лишь при выезде далее чем на 50 верст и дольше чем на 6 месяцев (исключение было сделано лишь для фабричных и заводских рабочих и жителей местностей, объявленных на положении чрезвычайной или усиленной охраны; для них паспорта были безусловно обязательны). Хотя на практике паспорт для выезда получить было несложно, но сама необходимость испрашивать предварительное разрешение на отлучку и принципиальная возможность отказа, безусловно, были обременительными и унизительными. В 1897 году это "Положение" было распространено на всю Российскую Империю, кроме Польши и Финляндии.
Именно это несомненно недемократическое "Положение" вызвало резкую критику В. Ленина. В статье "К деревенской бедноте" (1903 год) он писал:
"Социал-демократы требуют для народа полной свободы передвижения и промыслов. Что это значит: свобода передвижения?.. Это значит, чтобы и в России были уничтожены паспорта (в других государствах давно уже нет паспортов), чтобы ни один урядник, ни один земской начальник не смел мешать никакому крестьянину селиться и работать, где ему угодно. Русский мужик настолько еще закрепощен чиновником, что не может свободно перевестись в город, не может свободно уйти на новые земли. Министр распоряжается, чтобы губернаторы не допускали самовольных переселений: губернатор лучше мужика знает, куда мужику идти! Мужик - дитя малое, без начальства и двинуться не смеет! Разве это не крепостная зависимость? Разве это не надругательство над народом?.."
Существенные изменения в сторону либерализации были внесены в паспортную систему лишь после революции 1905 года. Указом от 8 октября 1906 года был уничтожен ряд ограничений, существовавших для крестьян и других лиц бывших податных сословий. Местом постоянного жительства для них стало считаться не место прописки, а место, где они живут. Стало возможным избирать это место свободно.

Легитимационный период в РСФСР и СССР

Право человека на свободный выбор места жительства принадлежит к числу основных и должно быть признано естественным правом. Это право зафиксировано в статье 13 п.1 Всеобщей декларации прав человека и в статье 12 п.1 Международного пакта о гражданских и политических правах, который с 1976 года вступил в силу и, следовательно, имел на территории Советского Союза статус закона. В последнем документе это право формулируется так: "Каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, принадлежит в пределах этой территории, право на свободное передвижение и свободу выбора места жительства".
Тщетно было бы, однако, искать какой-либо советский законодательный акт, который бы если не гарантировал, то хотя бы декларировал это право. Не было права свободного выбора места жительства и в последней Конституции СССР от 7 октября 1977 года, где не забыто даже "право на пользование достижениями культуры", хотя эта Конституция была принята уже после вступления в силу упомянутого Пакта и должна была быть с ним согласована.
Тем более отсутствовало упоминание об этом праве в предыдущих советских конституциях: Конституции СССР от 5 декабря 1936 года и Конституции РСФСР от 10 июля 1918 года. В Конституции же СССР от 31 января 1924 года вообще отсутствует раздел о каких бы то ни было правах граждан, хотя, например, деятельности ОГПУ посвящена целая глава (даже не статья!).
Такая забывчивость советских конституций, конечно же, не случайна. Посмотрим, как на практике осуществлялось процитированное выше требование "социал-демократов" - ленинцев о предоставлении "для народа полной свободы передвижения и промыслов".
Сразу по установлении советской власти паспортная система была отменена, однако уже весьма скоро была сделана первая попытка ее восстановления. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 25 июня 1919 года были введены обязательные "Трудовые книжки", которые, так не называясь, фактически были паспортами. Это было частью политики борьбы с так называемым "трудовым дезертирством", неизбежным в условиях полной разрухи и голода на территории РСФСР. IX съезд РКП(б), состоявшийся в марте-апреле 1920 года, откровенно разъяснил эту политику в своей резолюции:
"Ввиду того, что значительная часть рабочих, в поисках лучших условий продовольствия... самостоятельно покидает предприятия, переезжает с места на место... съезд одну из насущных задач советской власти... видит в планомерной, систематической, настойчивой, суровой борьбе с трудовым дезертирством, в частности, путем опубликования штрафных дезертирских списков, создания из дезертиров штрафных рабочих команд и, наконец, заключения их в концентрационный лагерь".
Трудовые книжки были особо мощным средством прикрепления рабочих к месту еще и потому, что они единственные давали право на получение по месту работы продовольственных карточек, без чего жить было просто нельзя.
Окончание гражданской войны и переход к нэпу не могли не привести к смягчению положения. В условиях жесткой закрепленности рабочей силы за предприятиями проведение в жизнь новой экономической политики было бы невозможным. Поэтому, начиная с 1922 года, наблюдалось резкое изменение в отношении советской власти к паспортной системе, позволявшее думать, что заявленные Лениным программные требования действительно принимаются всерьез.
Законом от 24 января 1922 года всем гражданам Российской Федерации было предоставлено право свободного передвижения по всей территории РСФСР. Право свободного передвижения и поселения было также подтверждено в статье 5 Гражданского кодекса РСФСР. Отсюда вполне естественным был переход к легитимационной системе, что и было сделано декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1923 года "Об удостоверении личности". Статья 1 этого декрета воспрещала требовать от граждан РСФСР обязательное предъявление паспортов и иных видов на жительство, стесняющих их право передвигаться и селиться на территории РСФСР. Все эти документы, а также трудовые книжки, аннулировались. Граждане, в случае необходимости, могли получить удостоверение личности, однако это было их правом, но не обязанностью. Никто не мог понуждать гражданина получать такое удостоверение.
Положения декрета 1923 года были конкретизированы в постановлении СНК РСФСР от 27 апреля 1925 года "О прописке граждан в городских поселениях" и в постановлении ВЦИК и СНК СССР от 18 декабря 1927 года. Согласно этим постановлениям, как прописка, то есть регистрация в органах власти по месту жительства, так и любой иной официальный акт могли быть произведены по предъявлении документа любого вида: расчетной книжки с места службы, профсоюзного билета, актовой выписки о рождении или браке и т.п. Хотя система регистрации по месту жительства (прописка) существовала, однако сама множественность пригодных для этого документов исключала возможность использования прописки для прикрепления гражданина к определенному месту жительства. Таким образом, легитимационная система, казалось бы, восторжествовала на территории СССР, и Малая Советская Энциклопедия 1930 года могла в статье "Паспорт" с полным правом написать:
"ПАСПОРТ - особый документ для удостоверения личности и права его предъявителя на отлучку из места постоянного жительства. Паспортная система была важнейшим орудием полицейского воздействия и податной политики в так называемом полицейском государстве... Советское право не знает паспортной системы".

Введение в СССР паспортной системы

Однако "легитимационный" период в советской истории оказался столь же кратким, как и период нэпа. Начавшиеся на рубеже 20-х и 30-х годов. индустриализация и массовая насильственная коллективизация села проводились при огромном сопротивлении народа. Особое сильное сопротивление оказывало крестьянство, которое бежало из разоренных и вымирающих от голода сел в города. Намеченные мероприятия могли быть проведены только фактическим введением принудительного труда, невозможного при легитимационной системе. Поэтому 27 декабря 1932 года, через 20 лет после написания процитированных выше ленинских слов, ЦИК и СНК СССР издали постановление, которым в СССР вводилась паспортная система и обязательная прописка паспортов. Под постановлением стояли подписи М. Калинина, В. Молотова и А. Енукидзе.
Полицейский характер вводимой системы явствовал уже из самого текста постановления, где причины введения паспортной системы разъяснялись так:
"В целях лучшего учета населения городов, рабочих поселков, новостроек и разгрузки этих населенных мест от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях и школах и не занятых общественно-полезным трудом... а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов...".
"Укрывающиеся в городах кулацкие элементы" - это и есть "беглые" крестьяне, а "разгрузка" городов от "не занятых общественно-полезным трудом" - это принудительные направления в места, где ощущается острая нехватка рабочей силы.
Главной особенностью паспортной системы 1932 года было то, что паспорта вводились только для жителей городов, рабочих поселков, совхозов и новостроек. Колхозники были лишены паспортов, и это обстоятельство сразу ставило их в положение прикрепленных к месту жительства, к своему колхозу. Уехать в город и жить там без паспорта они не могли: согласно п.11 постановления о паспортах такие "беспаспортные" подвергаются штрафу до 100 рублей и "удалению распоряжением органов милиции". Повторное нарушение влекло за собою уголовную ответственность. Введенная 1 июля 1934 года в УК РСФСР 1926 года статья 192а предусматривала за это лишение свободы на срок до двух лет.
Таким образом, для колхозника ограничение свободы места жительства стало абсолютным. Не имея паспорта, он не мог не только выбрать, где ему жить, но даже покинуть место, где его застигла паспортная система. "Беспаспортный", он легко мог быть задержан где угодно, хоть в транспорте, увозящем его из села.
Положение "паспортизованных" жителей городов было несколько лучшим, но не намного. Передвигаться по стране они могли, но выбор постоянного места жительства был ограничен необходимостью прописки, причем паспорт стал единственно допустимым для этого документом. При приезде на выбранное место жительства, даже при перемене адреса в пределах одного населенного пункта, паспорт должен был быть сдан на прописку в течение 24 часов. Прописанный паспорт был необходим и при приеме на работу. Таким образом, механизм прописки стал мощным инструментом регулирования расселения граждан по территории СССР. Разрешая или отказывая в прописке, можно эффективно влиять на выбор места жительства. Проживание без прописки каралось штрафом, а при рецидиве - исправительно-трудовыми работами на срок до 6 месяцев (уже упомянутая статья 192а УК РСФСР).
При этом также колоссально возросли возможности контроля за гражданами, резко облегчился механизм полицейского сыска: возникла система "всесоюзного розыска" через сеть "паспортных столов" - специальных справочных центров, созданных в населенных пунктах. Государство готовилось к "большому террору".
Большая Советская Энциклопедия 1939 года, "забыв" о том, что 9 лет до того писала энциклопедия малая, уже заявляла вполне откровенно:
"ПАСПОРТНАЯ СИСТЕМА, порядок административного учета, контроля и регулирования передвижения населения посредством введения для последнего паспортов. Советское законодательство, в отличие от буржуазного, никогда не вуалировало классовую сущность своей П.с., пользуясь последней в соответствии с условиями классовой борьбы и с задачами диктатуры рабочего класса на разных этапах строительства социализма".
Паспортную систему начали вводить с Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева, Минска, Ростова-на-Дону, Владивостока и в течение 1933 г. распространили на всю территорию СССР. В последующие годы она неоднократно дополнялась и совершенствовалась, наиболее значительно - в 1940 году.

Закрепление по месту работы

Однако даже такая паспортная система не обеспечивала для рабочих и служащих столь же прочной закрепленности, как для колхозников. Нежелательная "текучесть" кадров сохранялась. Поэтому в том же 1940 году паспортная система была дополнена целой серией законодательных актов, закрепляющих рабочих и служащих еще и по месту работы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года был запрещен самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий, а также самовольный переход с одного предприятия или учреждения на другое. За самовольный уход устанавливалось уголовное наказание: от 2-х до 4-х лет заключения. Для создания круговой поруки директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу такого "самовольно ушедшего" работника, также предавались суду.
Через месяц, 17 июля 1940 года, Указом Президиума Верховного Совета уголовная ответственность за самовольный уход с работы была распространена также на трактористов и комбайнеров МТС. Указ Президиума ВС СССР от 19 октября 1940 года установил уголовную ответственность инженеров, техников, мастеров и квалифицированных рабочих за отказ подчиниться решению администрации о переводе их с одного предприятия на другое: теперь эти категории лиц могли в любое время быть переселены насильственно в любое место и поставлены на любую работу (в пределах их квалификации). В последние дни этого же года, 28 декабря, Указ ПВС СССР прикрепил к школам ФЗО, ремесленным и железнодорожным училищам их учащихся, установив за самовольный уход из школы заключение в трудовую колонию на срок до 1 года. Даже детская хитрость - вести себя плохо, чтобы директор сам тебя исключил, - не помогала. За такое поведение был предусмотрен также 1 год трудовой колонии.
Теперь закрепление было полным. Практически никто в СССР уже не мог выбирать по своему желанию ни места жительства, ни места работы (вспомним ленинские "передвижение и промыслы"). Исключение составляли лишь немногочисленные лица "свободных" профессий да партийно-государственная элита (хотя, пожалуй, для нее-то закрепление было подчас еще более полным: через партийную дисциплину).
Перечисленные указы отнюдь не были мертвыми. Судебная статистика не публиковалась, однако по разным неофициальным оценкам число осужденных по этим указам составляет от 8 до 22 миллионов человек. Даже если верна минимальная цифра, количество все равно впечатляющее.
Стоит отметить особо следующую деталь: согласно утверждению первого из этой серии указов, инициатива принятия закрепляющего тружеников закона принадлежит ВЦСПС - организации, долженствовавшей стоять на страже интересов трудящихся.
Уголовная ответственность за самовольный уход с работы была отменена только через 16 лет, Указом ПВС СССР от 25 апреля 1956 года, хотя после смерти И. Сталина перечисленные выше законы практически мало применялись. Известен, впрочем, рецидив применения этих законов в связи с насильственным направлением граждан на целину.

Паспортная система после смерти Сталина

Если прикрепленность к месту посредством такой своеобразной системы "трудового законодательства" после смерти И. Сталина ослабла, то в отношении паспортной системы никаких принципиальных изменений не произошло. Новое "Положение о паспортах" было утверждено Советом Министров СССР постановлением от 21 октября 1953 года, однако оно во всех основных чертах подтвердило уже установившуюся паспортную систему, отличаясь от нее лишь в деталях.
Был несколько расширен список местностей, где граждане были обязаны иметь паспорта. Кроме городов, районных центров и поселков городского типа паспорта вводились по всей территории прибалтийских республик, Московской области, ряда районов Ленинградской области и в пограничных районах СССР. Жители большей части сельских местностей по-прежнему были лишены паспортов и не могли без них покидать место жительства более чем на 30 дней. Но и при краткосрочном выезде, например, служебной командировке, требовалось получение специальной справки в сельсовете.
Для паспортизованных граждан был сохранен режим прописки. Прописке подлежали все лица, сменившие место жительства хотя бы временно, на срок выше 3 суток. Вводилось понятие временной прописки (при сохранении постоянной по месту жительства). Паспорт во всех случаях должен был быть сдан на прописку в суточный срок и прописан в городах не позднее 3 суток со дня прибытия, а в сельских местностях - не позднее 7 суток. Постоянно прописаться можно было только при наличии штампа о выписке с предыдущего места жительства.
Важным новым ограничением было введение в текст "Положения" так называемой "санитарной нормы", когда необходимым условием прописки являлось наличие в данном жилище некоего минимума жилплощади на каждого жильца. Норма эта была разной в разных городах. Так, в РСФСР и в ряде других республик она равнялась 9 кв. м., в Грузии и Азербайджане - 12 кв. м., на Украине - 13,65 кв. м. Были различия и внутри одной республики. Так, в Вильнюсе норма была повышенной по сравнению со всей Литвой и составляла 12 кв. м. В Москве, напротив, норма была понижена: 7 кв. м. Если площадь была ниже указанных норм, прописка не разрешалась.
Любопытно, что для прописки и для регистрации гражданина на "улучшение жилплощади" нормы были разные. Так, гражданин мог просить о новой жилплощади в Москве, только если на каждого жильца приходилось не более 5 кв. м., в Ленинграде - 4,5 кв. м., в Киеве - 4 кв. м.
В условиях хронического недостатка жилплощади "санитарная норма" стала действенным инструментом регулирования размещения населения. Жилья всегда не хватало, и отказывать в прописке было очень просто. Лица, которым было отказано в прописке, обязаны были в трехдневный срок покинуть населенный пункт. Об этом им объявлялось в милиции под расписку.
Разумеется, сохранена была и уголовная ответственность за нарушение паспортного режима. Статья 192а УК РСФСР не претерпела изменений. Введены были и административные наказания должностных лиц за прием на работу лиц без прописки (штраф до 10 рублей), управдомов, комендантов общежитий, домовладельцев и т.п. за допущение проживания без прописки (штраф до 100 руб., а в Москве - до 200 рублей) и т.д. Все эти лица при повторных нарушениях подпадали также под действие статьи 192а УК РСФСР.
Позднее, с введением новых уголовных кодексов (в 1959-1962 годах в разных республиках), мера наказания за нарушение паспортного режима была изменена. Проживание без паспорта или без прописки стало теперь караться лишением свободы на срок до 1 года или исправительно-трудовыми работами на тот же срок, или же штрафом. При этом необходимым условием стало не менее чем троекратное нарушение паспортных правил (в первый и во второй раз нарушения карались административно - штрафом). Некоторое смягчение выразилось в том, что лица, попустительствующие нарушениям паспортного режима, отныне стали подвергаться только административно налагаемому штрафу. Уголовная ответственность для них отменялась.
Поскольку по обвинениям такого рода легко было сфабриковать уголовные дела, они часто использовались для преследования инакомыслящих, а особенно бывших политзаключенных, юридическое положение которых было особенно уязвимо. Из наиболее известных примеров можно указать на осуждение Анатолия Марченко на 2 года лагерей в 1968 году и Иосифа Бегуна на 3 года ссылки в 1978 году. Первый был арестован сразу после написания им открытого письма в поддержку Пражской весны, второй - около здания, где шел суд над Ю. Орловым. Оба эти бывшие политзаключенные были формально осуждены за нарушение паспортного режима.

"Режимные города"

Кроме основных положений, заключавшихся в "Положении о паспортах", были приняты еще многочисленные постановления, ограничивающие свободу поселения. Появилось понятие так называемых режимных городов, где прописка регулировалась особенно строго. К их числу относились Москва, Ленинград, столицы союзных республик, крупные промышленные и портовые центры (Харьков, Свердловск, Одесса и т.п.). Принято было постановление о прекращении строительства в этих городах новых фабрик и заводов, чтобы, в дополнение к административным мерам, уменьшать тягу населения в крупные центры. Но главным регулирующим методом оставались по-прежнему административные ограничения.
В Москве, например, исполком Моссовета принял 23 марта 1956 года, через месяц после XX съезда КПСС, постановление №16/1 об усилении паспортного режима в г. Москве. Через два года, в июне 1958 года, на ту же тему было принято новое постановление. Оно требовало от органов МВД усилить уголовное преследование нарушителей паспортного режима, выявлять и высылать их Москвы, аннулируя их прописку, лиц, "уклоняющихся от общественно-полезного труда", не разрешать, даже внутри Москвы, проживать не по месту постоянной прописки и т.д. От Министерства обороны требовалось не направлять в Москву демобилизованных военнослужащих. От Министерства высшего и среднего специального образования СССР - распределять в Москву молодых специалистов только из числа уже проживающих в Москве. Предусматривался и ряд других мер.
Аналогичные постановления были приняты и в других городах. 25 июня 1964 года особый статус Москвы был закреплен даже специальным постановлением Совета Министров СССР №585, на основе которого было утверждено "Положение о прописке и выписке населения в г. Москве".
Секретные инструкции, разосланные во исполнение этих постановлений в ведающие пропиской органы МВД, практически запретили прописку новых лиц в режимных городах. Однако так как вскоре ход естественного развития этих городов привел к несоответствию между спросом и предложением рабочей силы, была введена система "лимитов прописки". Отдельные предприятия получали право прописать в данном городе (например, в Москве) определенное число лиц в течение года в пределах установленной квоты. В огромном большинстве это были предприятия военной промышленности либо просто имеющие военное значение, однако встречались и забавные исключения из этой закономерности. Так, в Москве стали прописывать рабочих-строителей ввиду нехватки рабочих рук на стройках столицы. Другое неожиданное исключение составили дворники. Забегая вперед, отметим, что в перестроечное время систему "лимитов" пытались отменить (не отменяя самих ограничений на прописку). Результат был предсказуем: "лимиты" вновь потихоньку появились, сначала для "Метростроя", а потом и для других организаций.
Перевод Москвы и других крупных городов в разряд "режимных" быстро привел к патологическому искажению структуры рабочей силы не только в самих этих центрах, но и на периферии, где таких ограничений не было. Москвичи-специалисты, в особенности молодые специалисты - выпускники вузов, стали пытаться любыми средствами остаться в Москве, понимая, что, однажды уехав, более они туда не вернутся. Статья 306 Гражданского кодекса устанавливала, что при отъезде лица с места постоянной прописки на срок более 6 месяцев оно автоматически теряет право на эту прописку (за исключением случаев так называемого "бронирования" площади при выезде за границу или по вербовке в районы Крайнего Севера). В результате периферия стала быстро ощущать недостаток квалифицированных специалистов, которые могли бы туда приехать, не будь они скованы боязнью навсегда потерять Москву или другой крупный центр.
Целью введения системы "режимных городов" было, по-видимому, прежде всего стратегическое рассредоточение населения, предотвращение появления мегаполисов. Второй целью было справиться с серьезным жилищным кризисом в городах. Третьей - последней по счету, но не по важности - было установление контроля над нежелательными элементами в городах-"витринах", посещаемых иностранцами.
Такой контроль был впервые введен еще в сталинский период, в 30-е годы, когда неопубликованные инструкции ввели ограничения для лиц, отбывших заключение по печально знаменитой статье 58 УК РСФСР (а в ряде случаев и для членов их семей), а также для отбывших наказание за тяжкие преступления (хотя бы и не политические). Однако главным объектом, на который были направлены эти инструкции, были все же жертвы 58-й статьи. Возникло до сих сохранившееся в русском языке понятие 101-го или 105-го километра (помните, в "Поэме без героя" у Ахматовой: "стопятницы"): ближе этого расстояния к Москве и другим крупным центрам упомянутым лицам селиться было воспрещено. Поскольку все же естественная тяга к родным, оставшимся в городах, да и просто к культурным центрам побуждала людей селиться как можно ближе к ним, вскоре вокруг Москвы, Ленинграда и других городов образовались целые пояса, населенные бывшими лагерниками, которые в те времена в СССР насчитывались миллионами.
Освободившиеся из лагерей получали паспорта как все прочие граждане, и необходимо было их как-то выделить из общего ряда, чтобы контролировать их расселение. Это было сделано с помощью системы шифров. Паспорт имел двухбуквенную серию и числовой номер. Буквы серии составляли особый шифр, хорошо известный работникам паспортных столов и отделов кадров предприятий, хотя сам владелец паспорта ни о чем не догадывался (система шифров была секретной). По шифру можно было судить не только о том, был ли владелец паспорта в заключении или нет, но и о причине заключения (политическая, хозяйственная, уголовная статья и т.д.).
Инструкции 50-х гг. расширили и усовершенствовали систему контроля над нежелательными элементами. К их числу отнесены были новые категории граждан, среди них особое место заняли так называемые "тунеядцы".

"Реформы" 70-х годов

В таком виде паспортная система и система прописки просуществовали до 70-х годов В 1970 году возникла небольшая лазейка для непаспортизированных, приписанных к земле колхозников. В принятой в этом году "Инструкции о порядке прописки и выписки граждан исполкомами сельских и поселковых Советов депутатов трудящихся", утвержденной приказом МВД СССР, была сделана внешне незначительная оговорка: "В виде исключения разрешается выдача паспортов жителям сельской местности, работающим на предприятиях и в учреждениях, а также гражданам, которым в связи с характером выполняемой работы необходимы документы, удостоверяющие личность".
Этой оговоркой и стали пользоваться все те - особенно молодежь, - кто любыми средствами готов был бежать из разоренных деревень в мало-мальски обеспеченные города. Но лишь в 1974 году началась поэтапная законная отмена крепостного права в СССР.
Новое "Положение о паспортной системе в СССР" было утверждено постановлением Совета Министров СССР от 28 августа 1974 года за №677. Самое существенное отличие его от всех предыдущих постановлений - это то, что паспорта стали выдавать всем гражданам СССР с 16-летнего возраста, впервые включая и жителей села, колхозников. Полная паспортизация началась, однако, лишь 1 января 1976 года и закончилась 31 декабря 1981 года. За шесть лет в сельской местности было выдано 50 миллионов паспортов.
Тем самым колхозники были хотя бы уравнены в правах с жителями городов. Однако самый режим прописки новое "Положение о паспортах" оставило практически неизменным. Чуть более либеральными стали сроки. Так, при поселении на срок менее 1,5 месяцев стало возможным жить без прописки, но с обязательной записью в домовой книге (ведшейся в СССР на каждое жилое строение). Различие здесь состояло в том, что для такой записи не требовалось специального разрешения властей. Срок сдачи документов на прописку увеличился от 1 до 3 суток. Лица, которым отказано в прописке, теперь должны были покинуть данный населенный пункт не в 3, а за 7 дней.
Все прочее осталось без изменений, включая уголовную ответственность за нарушение правил прописки. "Положение" также впервые открыто зафиксировало ранее существовавшие инструкции об особом режиме пограничных районов: для прописки в них стало необходимо получать в органах МВД специальное разрешение еще до въезда в этот район. Это, правда, практиковалось и ранее, но в открытой печати не объявлялось.
Одновременно с новым "Положением о паспортной системе" Совет Министров СССР принял постановление "О некоторых правилах прописки граждан" (№678 от 28 августа 1974 года). Первые четыре пункта этого постановления были опубликованы, следующие шесть имели гриф "не для печати".
В опубликованной части постановления основным был первый пункт, несколько смягчающий ограничения на прописку. В этой части постановление разрешало прописку в городах и поселках городского типа целой категории граждан, независимо от того, удовлетворяет площадь санитарной норме или нет. Так, было разрешено прописывать мужа к жене и наоборот, детей к родителям и наоборот, братьев и сестер - друг к другу, демобилизованных из армии - на жилплощадь, где они проживали до призыва в армию, отбывших наказание - на жилплощадь, где они проживали до ареста и т.д. Эти смягчения были продиктованы необходимостью устранить хотя бы наиболее варварские ограничения, приводившие раз за разом к прямому разрушению семейных связей. Такие смягчающие оговорки уже приходилось вводить задним числом даже в текст предыдущего, 1953 года, "Положения о паспортах" (Постановление СМ СССР №1347 от 3 декабря 1959 года). Здесь же они были введены в основной текст с самого начала.

Очистка от "нежелательных элементов"

Однако основной пункт неопубликованной части, пункт 5, тут же устанавливал изъятия из этого "либерального" постановления, исключавшие, в частности, для бывших политзаключенных возможность вернуться на прежнее место жительства, если оно, по тем или иным соображениям, должно быть очищено от "нежелательных элементов":
"Установить, что лица, признанные судом особо опасными рецидивистами, и лица, отбывшие наказание в виде лишения свободы или ссылки за особо опасные государственные преступления бандитизм, действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, массовые беспорядки, нарушение правил о валютных операциях при отягчающих обстоятельствах, хищение государственного и общественного имущества в особо крупных размерах, разбой при отягчающих обстоятельствах, умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, изнасилование, совершенное группой лиц или повлекшее особо тяжкие последствия, а равно изнасилование несовершеннолетней, посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, не подлежат прописке до погашения или снятия в установленном порядке судимости в городах, районах и местностях, перечень которых определен решениями Правительства СССР".
Обращает на себя внимание, что под действие этого пункта подпадали не только так называемые "особо опасные государственные преступники", но и лица, отбывшие наказание по статье 190-1 УК РСФСР (до этого постановления на них таких ограничений формально не накладывалось).
Перечень мест, закрытых для бывших политзаключенных, естественно, не был опубликован. Известно, однако, что в него входили Москва и Московская область, Ленинград и ряд районов Ленинградской области, столицы союзных республик и ряд крупных промышленных центров, пограничные районы СССР и, по-видимому, еще целый ряд местностей, четко не определенных (насколько можно судить по практике, решение о запрете на проживание бывших политзаключенных могло приниматься местными властями).
Это постановление подтвердило и окончательно закрепило формально существовавшую и ранее практику изгнания инакомыслящих из крупных культурных центров с целью уменьшить их влияние, а также не допускать их возможных контактов с иностранными гражданами, которым, в свою очередь, нельзя было без специального разрешения посещать глубинные районы СССР. Изгнание из крупных центров инакомыслящих, у которых остались там семьи и друзья, также стало важным инструментом внесудебных репрессий.
Запрет на прописку в Москве и других крупных городах для освободившихся из заключения продолжался и позднее. Более того, для этой категории лиц вводились новые ограничения. Так, в августе 1985 года Совет Министров СССР принял новое постановление (№736) о внесении изменений и дополнений в упоминавшееся уже старое постановление 1964 года о прописке в Москве (№585). В нем, в пункте 27, было указано: "Не подлежат прописке в Москве: а) граждане, отбывшие лишение свободы, ссылку или высылку за преступления, предусмотренные статьями..." Далее шел список статей Уголовного кодекса, резко расширенный по сравнению с тем, что приведен выше. Более того, бывшим зэкам стало невозможно не только жить в Москве, но даже посещать ее: "Лицам, которые в соответствии с п. 27 настоящего Постановления не подлежат прописке в г. Москве, въезд в Москву разрешается при наличии уважительных причин на срок не более 3-х суток, если они имеют прописку в другой местности. Условия и порядок выдачи разрешения на въезд в г. Москву указанным лицам определяется МВД СССР".
Под паспортные ограничения со времени издания этого постановления в Москве подпало более 60 тысяч человек. Но Москва - лишь один из закрытых для бывших заключенных городов. Такие же (или чуть смягченные) ограничения были введены еще более чем в 70 городах и населенных пунктах страны.

Конец прописки?

Первое смягчение в этом отношении было сделано 10 февраля 1988 года, когда Моссовет принял постановление, по которому лица, отбывшие срок заключения "за тяжкие преступления", если они были осуждены впервые, могут быть теперь прописаны в Москве у своих супругов или родителей. Затем начались смягчения явочным порядком, в связи со все более развивавшимся в стране параличом власти. Хотя запрет на посещение Москвы бывшими зэками отменен не был, никто их в Москве более не вылавливал, а многие даже жили постоянно без прописки. Завершилось все это принятием Советом Министров СССР 8 сентября 1990 года постановления №907 "О признании утратившими силу некоторых решений Правительства СССР по вопросам прописки граждан", которое сняло для возвращающихся из мест заключения все ограничения по прописке на прежнем месте жительства.
Позднее было сделано несколько косметических послаблений в режиме московской прописки. 11 января 1990 года Совет Министров СССР разрешил прописку в Москве уволенных в запас военнослужащих, если они до призыва имели жилье в столице. В упомянутом постановлении №907 было отменено целых 30 ограничительных решений предыдущих лет о прописке в Москве и других городах. Была снята секретность с подзаконных актов о прописке (после того как Комитет конституционного надзора подготовил заключение "О несоответствии запретов на опубликование правил о прописке положениям международных Пактов о правах человека").
26 октября 1990 года появилось, наконец, заключение Комитета по конституционному надзору Верховного Совета СССР. В заключении признавалось, что "регистрационная функция прописки не противоречит законам СССР и общепризнанным международным нормам, однако ее разрешительный порядок препятствует реализации гражданами основополагающих прав - на свободу передвижения, труд и образование". Вместе с тем, как подчеркнул член комитета Михаил Пискотин, сразу отменить институт прописки в целом не представлялось возможным из-за огромного дефицита жилья в стране. Переход от разрешительного к регистрационному порядку прописки, согласно М. Пискотину, должен был происходить "поэтапно, по мере формирования рынков жилья и рабочей силы".
Рынок этот формировался быстрее, чем ожидали члены Комитета по конституционному надзору. Формально неотмененная, прописка быстро начала отмирать de facto. Милиция фактически утратила возможность осуществлять контроль за режимом прописки. Новые рыночные отношения в этом уже не нуждались.
Процесс завершился, наконец, и формальным актом - принятием Закона о свободе передвижения. Остается надеяться, что нынешние конвульсивные меры столичных властей и иное сопротивление муниципальных властей на местах - лишь последние рецидивы тоталитарного режима.
Гражданам Российской Федерации рекомендуется не исполнять антиконституционных решений о режиме прописки любых муниципальных властей. В случаях возникновения конфликтов необходимо обращаться в суд.
Согласно статье 18 новой Конституции РФ "права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими". Их должен непосредственно защищать суд.

Дополнительный материал

Стали появляться в Смутное время в виде "проезжих грамот", вводимых, главным образом, с полицейской целью. Окончательно паспортная система оформилась только в эпоху правления Петра I.

В 1721 году Петр I ввел обязательные паспорта для крестьян, временно покидающих пределы постоянного жительства. В начале XIX века появились загранпаспорта. К концу XIX века паспорта приобрели внешний вид, близкий к современному, книжному, с указанием происхождения, сословной принадлежности, вероисповедания и с отметкой о регистрации.

После Октябрьской революции 1917 года паспорта внутри страны были отменены как одно из проявлений царской отсталости и деспотизма, паспортная система была ликвидирована.

Удостоверением личности признавался любой официально выданный документ — от справки волисполкома до профсоюзного билета.

Законом от 24 января 1922 года всем гражданам Российской Федерации было предоставлено право свободного передвижения по всей территории РСФСР. Право свободного передвижения и поселения было также подтверждено в Гражданском кодексе РСФСР (ст. 5). Статья 1 декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1923 года "Об удостоверении личности" запретила требовать от граждан РСФСР обязательное предъявление паспортов и иных видов на жительство, стесняющих их право передвигаться и селиться на территории РСФСР. Все эти документы, а также трудовые книжки, аннулировались. Граждане, в случае необходимости, могли получить удостоверение личности, однако это было их правом, но не обязанностью.

Ужесточение политического режима в конце 20-х — начале 30-х годов повлекло за собой стремление властей усилить контроль за передвижением населения, что повлекло за собой восстановление паспортной системы .

27 декабря 1932 года в Москве председателем ЦИК СССР Михаилом Калининым, председателем Совнарком (СНК) СССР Вячеславом Молотовым и секретарем ЦИК СССР Авелем Енукидзе было подписано Постановление № 57/1917 "Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов".

В паспортах образца 1932 года указывались следующие сведения: имя, отчество, фамилия, дата и место рождения, национальность, социальное положение постоянное местожительство и место работы, прохождение обязательной военной службы и документы, на основании которых выдавался паспорт.

Также 27 декабря 1932 года было издано постановление "Об образовании Главного управления рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ Союза ССР". Этот орган создавался для общего руководства работой управления рабоче-крестьянской милиции (РКМ) союзных республик, а также для введения по всему Советскому Союзу единой паспортной системы.

В областных и городских управлениях РКМ были образованы паспортные отделы, а в отделениях милиции — паспортные столы. Была также проведена реорганизация адресно-справочных бюро.

Ответственность за проведение в жизнь паспортной системы и за состояние паспортной работы несли начальники городских и районных управлений милиции.

В 1960-е годы Никита Хрущев дал паспорта крестьянам. 28 августа 1974 года Совмин СССР утвердил Положение о паспортной системе: паспорт стал бессрочным. Паспортизация распространилась на все население страны, кроме военнослужащих. Графы паспорта остались прежними, за исключением социального положения.

Для того чтобы учесть внешние изменения черт лица владельца паспорта, связанные с возрастом, предусматривалась последовательная вклейка трех фотокарточек:

— Первая — при получении паспорта, достигшим 16-ти лет;

— Вторая — по достижении 25-ти лет;

— Третья — по достижении 45-ти летнего возраста.

13 марта 1997 года указом президента Российской Федерации был введен в действие паспорт гражданина Российской Федерации, который обязаны иметь все граждане РФ, достигшие четырнадцати лет.

С 1997 по 2003 года в России проводился всеобщий обмен советских паспортов образца 1974 года на российские.

Срок действия паспорта гражданина Российской Федерации:

— от 14 лет — до достижения 20-летнего возраста;

— от 20 лет — до достижения 45-летнего возраста;

— от 45 лет — бессрочно.

В российском паспорте отсутствует графа "национальность", которая была в паспорте гражданина СССР. Паспорта изготавливаются и оформляются по единому для всей страны образцу на русском языке. Вместе с тем республики, входящие в состав Российской Федерации, могут изготавливать вкладыши к паспорту с текстом на государственных языках этих республик.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Зарождение первых звеньев учета и документирования населения на Руси относится еще к 945 году. А впервые законодательно закреплено требование удостоверения личности было Соборным Уложением 1649 года: «А буде кто поедет в другое Государство без проезжия грамоты самовольством для измены или какого иного дурна, то того сыскивать крепко и казнити смертию». «А буде в сыску объявится, что кто ездил в иное Государство без проезжей грамоты не для дурна, а для торгового промыслу, и ему за то учинити наказание - бити кнутом, чтобы на то смотря неповадно было так делати».

1717 г. май 28. Подорожная грамота, выданная архангелогородским комиссаром Перелешиным плотникам Кинешемского посада Ивану Затыкину и Василию Калинину

Получается, система выдачи заграничных паспортов была продумана и разработана в нашей стране почти 350 лет тому назад. Что касается внутренних паспортов, то их необходимость не ощущалась еще в течение почти целого столетия.

При Петре I жесткий контроль государства за передвижением населения привел к созданию паспортной системы, т.е. как только прорубили окно-порт в Европу, так и ввели паспорта в значении документов на право прохождения (pass) ворот, заставы, порта (port).

С 1719 года по указу Петра I в связи с введением рекрутской повинности и подушной подати обязательными стали так называемые "проезжие грамоты", которые с начала XVII в. использовались для путешествий внутри страны.

В 1724 г. с целью предотвращения уклонения от уплаты подушной подати крестьянами для них были установлены особые правила при отлучках с места жительства (фактические такие особые правила действовали для крестьян в России вплоть до середины 1970-х гг.). Получился очень показательный курьёз: первые паспорта в России выдали наиболее бесправным членам общества — крепостным крестьянам. В 1724 году вышел царский «Плакат о зборе подушном и протчем», который предписывал получать «прокормёжное письмо» всем, кто хотел отъехать из родной деревни на заработки. Не случайно этот указ был издан в самом конце правления Петра I: великие реформы, затронувшие общество до самых низов, привели к резкому росту мобильности — строительство заводов, рост внутренней торговли требовали рабочих рук.

Паспортная система должна была обеспечить порядок и спокойствие в государстве, гарантировать контроль за уплатой налогов, выполнением воинской обязанности и, прежде всего, за передвижением населения. Наряду с полицейской и податной функциями паспорт с 1763 г. и до конца XIX в. имел и фискальное значение, т.е. был средством сбора паспортных пошлин.

С конца XIX в. до 1917 г. паспортная система в России регулировалась законом 1897 г., по которому паспорт в месте постоянного проживания не требовался. Однако были и исключения: так, например, требовалось иметь паспорта в столицах и приграничных городах, в ряде местностей обязаны были иметь паспорта рабочие фабрик и заводов. Не нужно было иметь паспорт при отлучке из места постоянного жительства в пределах уезда и за его пределами не далее как на 50 вёрст и не более как на 6 месяцев, а также лицам, нанимающимся на сельские работы. В паспорт мужчины записывалась жена, а замужние женщины могли получить отдельные паспорта только с согласия мужей. Неотделённым членам крестьянских семейств, в том числе и совершеннолетним, паспорт выдавался только с согласия хозяина крестьянского двора.

Что касается ситуации с заграничными паспортами до 1917 г., то полиция держала её под постоянным контролем. Так, в первой половине XIX в. за границу было сложно уехать. Тем не менее, дворянам разрешалось отлучаться на несколько лет, представителям других сословий — на меньшие сроки. Стоили заграничные паспорта дорого. Объявление о каждом выезжающем трижды публиковалось в официальных газетах, выдавались загранпаспорта только тем, к кому не было "претензий" у частных лиц и официальных органов.

Паспортная книжка 1902 г.

После победы советской власти паспортная система была отменена, однако уже скоро была сделана первая попытка её восстановления. В июне 1919 г. были введены обязательные "трудовые книжки", которые, так не называясь, фактически были паспортами. В качестве документов, удостоверяющих личность, использовались также метрики и разные "мандаты":

Дальневосточная республика (1920-1922 гг.) выдавала собственные паспорта. Например, этот паспорт выдан всего на один год:

Удостоверение личности, выданное в Москве в 1925 году, место для фотографии уже предусмотрено, но она ещё не является обязательной, что прямо указано:

удостоверение действительно всего три года:

как видно по количеству штампов и записей в те времена к личным документам относились попроще. Тут и "прописка удостоверения" по месту жительства и отметки "послан на работу", о переобучении и пр.:

Паспорт выдан в 1941 году, действителен 5 лет

Настоящая единообразная паспортная система была введена в СССР постановлением Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров 27 декабря 1932 г., поскольку в ходе индустриализации потребовался административный учет, контроль и регулирование передвижения населения страны из сельских районов в промышленные и обратно (у деревенских жителей паспортов не было!). Кроме того, введение паспортной системы прямо обусловливалось обострением классовой борьбы, необходимостью охраны крупных промышленных и политических центров, в том числе и социалистических новостроек, от преступных элементов. Следует отметить, что знаменитые "Стихи о советском паспорте" В.Маяковского, написанные в 1929 г., посвящены паспорту международному и не имеют отношения к паспортной системе, установленной в начале 1930-х гг.

В паспортах появились фотокарточки, точнее место под них было предусмотрено, но в реальности фотографии вклеивались лишь по наличии технической возможности.

Паспорт 1940-х гг. обратите внимание на запись в графе "социальное положение" справа вверху — "Раб":

С этого времени паспорта обязаны были иметь все граждане, достигшие 16-летнего возраста и постоянно проживающие в городах, рабочих посёлках, поселках городского типа, новостройках, совхозах, местах расположения машинотракторных станций (МТС), в определённых районах Ленинградской области, на всей территории Московской области и других специально указанных местностях. Выдавались паспорта с обязательной пропиской по месту жительства (при смене места проживания следовало получить временную прописку в течение суток). Кроме прописки, в паспортах фиксировалось социальное положение гражданина и место его работы.

Бессрочный паспорт 1947 г. выданный Л.И. Брежневу:

Паспорт 1950-х гг. в графе социальное положение — "иждивенка" был такой официальный термин:

Здесь надо специально отметить, что изначально "прописывать", т.е. регистрировать, нужно было именно сам паспорт, и лишь потом народное бытовое правосознание связало понятие прописки исключительно с личностью человека, хотя "прописка" как и прежде производилась в паспорте и по закону относилась исключительно к этому документу, а первичное право на пользование жилплощадью устанавливалось другим документом — ордером.

Не получали паспортов военнослужащие (у них эти функции в разное время выполняли книжки красноармейца, военные билеты, удостоверения личности), а также колхозники, учёт которых вёлся по поселённым спискам (у них функции паспорта выполняли разовые справки за подписью председателя сельсовета, колхоза с указанием причин и направления перемещения — практически точная копия древней подорожной грамоты). Были и многочисленные категории "лишенцев": ссыльные и "неблагонадёжные" и, как тогда говорили, "пораженные в правах" люди. По различным причинам многим отказывали в прописке в "режимных" и приграничных городах.

Пример справки сельсовета — "паспорта колхозника" 1944 г.

Колхозники начали потихоньку получать паспорта лишь во времена "оттепели", в конце 1950-х гг. Завершился этот процесс только после утверждения нового "Положения о паспорте" 1972 г. Тогда же ушли в прошлое и паспорта, чьи буквенно-цифровые коды означали, что человек сидел в лагерях или был в плену, в оккупации. Таким образом, в середине 1970-х годов произошло полное уравнение в паспортных правах всех жителей страны. Именно тогда всем без исключения разрешили иметь совершенно одинаковые паспорта.

В период 1973-75 гг. впервые паспорта выданы всем гражданам страны.

С 1997 по 2003 года в России проводился всеобщий обмен советских паспортов образца 1974 г. на новые, российские. Паспорт является основным документом, удостоверяющим личность гражданина на территории Российской федерации, и выдаётся органами внутренних дел по месту жительства. Сегодня все граждане России обязаны иметь паспорта с 14-летнего возраста, по достижении гражданином 20 и 45 лет паспорт подлежит замене. (Предыдущий, советский, паспорт, как уже указывалось, выдавался в 16 лет и был бессрочным: в него вклеивались новые фотографии владельца паспорта по достижении им 25 и 45 лет). В паспорт вносятся сведения о личности гражданина: фамилия, имя, отчество, пол, дата и место рождения; делаются отметки о регистрации по месту жительства, отношении к воинской обязанности, о регистрации и расторжении брака, о детях, о выдаче заграничного паспорта (общегражданского, дипломатического, служебного или паспорта моряка), а также о группе крови и резус-факторе (по желанию). Следует отметить, что в российском паспорте отсутствует графа "национальность", которая была в паспорте гражданина СССР. Паспорта изготавливаются и оформляются по единому для всей страны образцу на русском языке. Вместе с тем республики, входящие в состав Российской Федерации, могут изготавливать вкладыши к паспорту с текстом на государственных языках этих республик.